талмид-хахам
ТАЛМИ́Д-ХАХА́М (תַלְמִיד חָכָם, буквально «ученик мудреца»; мн. число талмидей-хахамим; по-видимому, исходная форма — талмид хахамим, то есть обучавшийся у учителей Торы), раввинистический ученый. Талмуд отдает предпочтение учености перед благородством происхождения и высоким общественным положением: «Талмид-хахам, даже если он мамзер, выше первосвященника, если тот невежествен» (Хор. 3:8; ТИ., там же, 48д). Талмидей хахамим не просто ученые, они ученая аристократия, отличающаяся образом жизни и поведением.
Главное, что делает человека талмид-хахамом, — это знание всей Библии («двадцати четырех книг», Исх. Р. 41:5) и всего Устного Закона («Мишна, Талмуд, Галаха и аггадот»; Песнь Р. 5:13; см. Аггада). Однако учености недостаточно: необходимы также шиммуш хахамим (буквально «служение мудрецам») и ир’ат шамаим (буквально «страх неба»). Шиммуш хахамим — служба у учителя, на протяжении которой учитель формирует личность ученика. «Если человек учил Письменный Закон [то есть Библию] и Устный Закон, но не исполнил шиммуш талмидей хахамим — он все еще остается ам ха-арец [простонародьем]» (Бр. 47б). Именно шиммуш лежит в основе самого названия талмид-хахам. Второе отличительное свойство талмид-хахама — ир’ат шамаим («богобоязненность», «благочестие»); законоучители резко порицали талмидей-хахамим, «занятых изучением Торы, но не знающих страха небесного» (Иома 72б).
В Вавилонии Рав составил список того, что должен знать талмид-хахам. Список (Хул. 9а) включал умение писать священные свитки (см. Писец; Софрим), производить убой ритуальный (см. шхита; Кашрут) и обрезание, вязать узел тфиллин и цицит (см. Таллит), а также произносить бенедикции во время свадебной церемонии (см. Брак).
В целом, концепция талмид-хахама в раввинистической литературе построена на принципе «положение обязывает»: требуя предоставления талмид-хахаму общественных и материальных привилегий, раввины требовали от него строгого следования высоким этическим нормам поведения, необязательным для рядовых людей.
Преимущества положения талмид-хахама были весьма значительны. Они освобождались от уплаты общинных налогов и от трудовых повинностей: все то время, когда талмид-хахам полностью посвящал себя учению, «его долю работы выполняли другие граждане города» (Шаб. 114а; этот обычай сохранялся и в средние века в общинах ашкеназов и сефардов). Община должна была заботиться о его насущных нуждах и предоставлять ему общественные посты (Шаб. 114а; Гит. 60а). В случае пропажи собственности талмид-хахаму было достаточно просто заявить, что он узнает свою вещь (Шаб. 114а), в то время как остальным надо было это доказать. Талмид-хахама следовало выкупать раньше других пленников (см. Пленных выкуп).
Требования к поведению талмид-хахама включали элементы аристократического этикета. Так, он должен был носить особую одежду, причем его нижнее белье должно было полностью покрывать тело и не выдаваться из-под верхней одежды более чем на одну ладонь (ББ. 57б). На его одежде не должно было быть ни одного пятна (Шаб. 114а); он не должен был ходить в залатанной обуви, вступать в разговоры с женщинами на рынке, находиться в обществе невежд (Бр. 43б), есть на рынке или на улице (ТИ., Ма‘ас. 3:5, 50г) и т. п. Общее правило гласило, что талмид-хахам должен быть внешне таким же, каков он внутри (Иома 72б).
Талмуд не скупится на похвалы и превозносит талмидей-хахамим: они — строители, «всю свою жизнь строящие мир» (Шаб. 114а), помогающие установить согласие в мире (Бр. 64а) и т. п. Они сравниваются с пророками. Презрение талмидей-хахамим к ам ха-арец, невеждам, то есть ко всем тем, кто не были талмидей-хахамим, и подчеркнутая изоляция от них возбуждали ненависть простого народа. Тем, кто были неспособны стать талмидей-хахамим, рекомендовалось отдавать замуж за них своих дочерей (Кт. 111б; Псах. 49а), чтобы дети дочерей были талмидей-хахамим.
Талмудическая литература изобилует примерами идеализированного изображения талмидей-хахамим, которое должно было служить образцом повседневного поведения ученых. Так, в обсуждении вопроса, что считается хиллул ха-Шем («кощунством»), Рав заявил, что в его случае, то есть применительно к талмид-хахаму, богопротивным поступком было бы, если бы он взял мясо у мясника и не заплатил ему тут же; рабби Иоханан бар Наппаха привел другой пример: пройти расстояние в четыре локтя, не говоря о Торе или не наложив тфиллин (Иома 86а).
В послеталмудические времена талмид-хахамом стали называть человека, сведущего в Талмуде.