Харитон Юлий
ХАРИТО́Н Юлий Борисович (1904, Петербург, – 1996, Арзамас-16 в Нижегородской области), советский ученый-атомщик. Сын погибшего в советском заключении журналиста Бориса Иосифовича Харитона (1876–1941?), который до октябрьского переворота 1917 г. сотрудничал в кадетской прессе, а в 1922–40 гг., после высылки из Советской России, работал в Риге в независимой газете на русском языке «Сегодня».
С 13 лет Харитон зарабатывал на жизнь посыльным в библиотеке, подмастерьем в механической мастерской. В 1921–25 гг. он учился в Ленинградском политехническом институте и одновременно для заработка работал подсобным рабочим, а затем на младших научных должностях в Физико-техническом институте (см. А. Ф. Иоффе) в лаборатории Н. Н. Семенова, будущего Нобелевского лауреата (см. Нобелевские премии). Зарекомендовав себя как серьезный ученый работами 1923–25 гг. (по проблеме конденсации молекулярных пучков металлических паров в вакууме на охлаждаемых поверхностях), Харитон в 1926 г. был направлен для стажировки в прославленную Кавендишскую лабораторию при Кембриджском университете (Великобритания), где по результатам двухлетних исследований (под руководством Э. Резерфорда) сцинтилляций альфа-частиц ему была присвоена степень доктора философии. Возглавляя затем лаборатории в Физико-техническом институте, а с 1931 г. — в Институте химической физики АН СССР, Харитон внес крупный вклад в физику горения и взрыва, построил и экспериментально подтвердил теорию разделения газов и изотопов центрифугированием, участвовал в решении ряда других проблем химической и физической кинетики.
С конца 1930-х гг. Харитон полностью посвятил себя атомной физике, причем исключительно тем ее прикладным аспектам, которые спустя несколько лет стали решающими для производства ядерного оружия (после 1940 г. неизвестна ни одна работа Харитона, которая прямо не касалась бы этой проблематики). В 1939 г. он (совместно с Я. Зельдовичем) впервые сделал расчет цепной реакции деления урана в реакторе и предложил в качестве замедлителей нейтронов использовать тяжелую воду и углерод. В предвоенные годы Харитон (также совместно с Я. Зельдовичем) описал условия возникновения ядерного взрыва и получил оценки его огромной разрушительной мощи. В 1941 г. Харитон во главе группы ученых, в которую помимо него и Я. Зельдовича входил также И. Гуревич (1912–92), основываясь на приближенных тогда значениях ядерных констант, уточнили критическую массу урана-235. В 1946 г. эта же группа ученых, в которую вошел также И. Померанчук, внесла предложение использовать термоядерные реакции для создания бомбы, названной впоследствии водородной.
Все остальные работы Харитона в области ядерной физики до сих пор остаются засекреченными. В 1946 г. И. Сталин и Л. Берия оказали Харитону высокое доверие (по неясным до сих пор причинам; даже членом партии он стал лишь спустя 10 лет), поручив ему возглавить большой коллектив ученых, инженеров и техников, перед которым была поставлена задача создания советской атомной бомбы. Именно в так называемом Всесоюзном научно-исследовательском институте экспериментальной физики (по-видимому, параллельная Курчатовскому институту структура, для которой недалеко от города Горький (ныне Нижний Новгород) был построен специальный сверхсекретный город — Арзамас-16), которым Харитон руководил затем в течение 46 лет, и были решены все научные и инженерные проблемы, связанные с созданием и испытанием советской атомной, а затем и водородной бомбы.
За свой исключительный вклад в усиление советской военной мощи Харитон был удостоен множества отличий и наград: званий члена-корреспондента (1946) и действительного члена (1953) АН СССР; золотой медали имени Ломоносова АН СССР (1982); Сталинских премий 1-й степени (1949, 1951, 1954); Ленинской премии (1956); трижды звания Героя социалистического труда, а также многих других орденов и медалей. С 1950 г. по 1974 г. он, фактически таинственная для всех личность, был депутатом Верховного Совета СССР. Как и другим главным участникам советского атомного проекта, Харитону были подарены дача, автомобиль, право пожизненного бесплатного проезда на всех видах транспорта (также супруге и детям до совершеннолетия). Дети Харитона получили также право поступления в любые советские высшие учебные заведения без вступительных экзаменов.
Харитон сохранял свой пост в Арзамасе-16 до 88-летнего возраста, оставаясь там и после этого в качестве почетного руководителя института.