Эли‘эзер бен Гиркан
ЭЛИ‘Э́ЗЕР БЕН ГИРКА́Н (Эли‘эзер Великий; конец 1 в. – первая половина 2 в.), танна (см. Таннаи). Ранние годы Эли‘эзера бен Гиркана окутаны легендами. До 22 лет (по другой версии до 28 лет) жил и работал в имении своего богатого отца, а затем, решив изучать Тору, оставил дом и прибыл в Иерусалим в бет-мидраш Иоханана бен Заккая. Там он учился, живя в бедности, но вскоре стал одним из лучших учеников бет-мидраша. Впоследствии его отец прибыл в Иерусалим, чтобы дать обет лишить сына наследства. Однако когда он вошел в бет-мидраш и увидел своего сына сидящим во главе остальных учеников, лицом к великим законоучителям Иерусалима и толкующим Тору «глубже чем то, что Моисей услышал на горе Синай», и увидел окружающее его сияние наподобие того, которое окружало Моисея, отец изменил свое мнение и решил оставить свое состояние сыну. Однако Эли‘эзер бен Гиркан отказался даже от доли, превосходившей долю его братьев.
Согласно другой традиции, Эли‘эзер бен Гиркан выделялся своими способностями уже в детстве и всем было очевидно, что его ожидает великое будущее. Иоханан бен Заккай так выразил высокое мнение о своем ученике: «Если бы всех мудрецов Израиля положить на одну чашу весов, а Эли‘эзера бен Гиркана на другую, он перевесил бы их всех» (Авот 2:8). Эли‘эзер бен Гиркан следовал Иоханану бен Заккаю не только в методе толкования Торы, но и в образе жизни.
Во время Иудейской войны I взгляды Эли‘эзера бен Гиркана были близки к позиции зелотов. Он рассматривал оружие как украшение и считал, таким образом, позволительным его публичное ношение в субботу (Шаб. 6:4). Его ненависть к язычникам была столь велика, что он стремился как можно более строго ограничить контакт с ними евреев; он выступил против того, чтобы разрешить язычникам жертвовать на Храм и настаивал на определенных ограничениях при обращении в иудаизм (см. Прозелиты). После разрушения Иерусалимского храма (70 г.) римлянами Эли‘эзер бен Гиркан наряду с Иохананом бен Заккаем учредил в Явне новый Синедрион (Санх. 17б). Он также был членом делегации, которая во главе с наси отправилась в Рим, чтобы добиться улучшения положения евреев (ТИ., Санх. 7:16, 25б и др.). Жена Эли‘эзера бен Гиркана, Имма Шалом, была сестрой раббана Гамлиэля II. Эли‘эзер бен Гиркан жил в Лоде, где создал бет-мидраш; среди его учеников был рабби Акива.
Для галахического метода Эли‘эзера бен Гиркана характерно особое внимание к традиции и древним халахот (см. Галаха). Именно поэтому Эли‘эзер бен Гиркан находился в оппозиции к господствовавшей в Явне тенденции приспособить Галаху к новой ситуации, сложившейся после уничтожения культового центра иудаизма в Иерусалимском храме. Он стремился к тому, чтобы религиозная тенденция превратилась в фиксированную и внутренне единую систему. Эли‘эзер бен Гиркан выступал за ограничение герменевтических правил (см. Герменевтика), служащих для выведения новых халахот, видя в традиции и в уже сложившейся доктрине основу и сущность Галахи (Нег. 9:3 и др.). В отличие от других членов Синедриона он считал определяющим фактором оценки поведения человека его поступки, а не стоящие за ними мотивы и цели (Кр. 4:3 и др.). Даже его тенденция к устрожению халахот коренилась в том, что он был приверженцем ранней традиции Бет-Шаммая (см. Бет-Хиллел и Бет-Шаммай), за что его прозвали Шаммути (последователь Шаммая; Шаб. 130б; ТИ., Беца 1:4, 60 в и др.).
Эли‘эзер бен Гиркан отличался непреклонностью и нетерпимостью, часто шел наперекор мнению большинства, не соглашался с мнением наси. Талмуд повествует, что в ходе дискуссии по одному из вопросов, связанных с проблемой ритуальной чистоты (см. Чистота и нечистота ритуальные), рабби Эли‘эзер привел все мыслимые аргументы в пользу своего мнения, которые, однако, были отвергнуты остальными членами Синедриона. Тогда он сказал им: «Если халаха на моей стороне, пусть это дерево подтвердит мою правоту!» — и дерево было отброшено со своего места на сто локтей... И тогда он сказал им: «Если халаха на моей стороне, пусть небеса подтвердят мою правоту!» — и бат кол воскликнул: «Почему вы препираетесь с Эли‘эзером, хотя видите, что во всех вопросах халаха на его стороне?» Тогда рабби Иехошуа бен Ханания встал со своего места и сказал: «Это [то есть галахическое решение] — не на небе [Втор. 30:12], и мы не внемлем бат кол, ибо вот что написано в Торе на горе Синай: следуй мнению большинства» (Исх. 23:2; БМ. 59б). В этот день все предметы, которые Эли‘эзер бен Гиркан объявил ритуально чистыми, были собраны и сожжены. Затем члены Синедриона голосовали и приняли решение наложить на Эли‘эзера бен Гиркана херем.
Это решение Синедриона нанесло тяжкий удар по авторитету рабби Эли‘эзера и подорвало его влияние в сфере установлений Галахи. Изгнанного из Синедриона Эли‘эзера бен Гиркана сторонились коллеги и ученики и даже воздерживались цитировать его халахот на ученых диспутах (Нид. 7б и др.). Талмуд рассказывает о реакции Эли‘эзера бен Гиркана на решение Синедриона: «Велик был его гнев в тот день, и все, на что он обращал взгляд, охватывало пламя» (БМ. 59б). Талмуд повествует, что, когда Иехошуа Эл‘азар бен Азария и рабби Акива пришли навестить мудреца на смертном одре, тот сказал им: «Я удивлюсь, если они [законоучители его поколения] умрут своей смертью — ведь они отказались учиться у меня» (Санх. 68а). Раббан Гамлиэль II оправдывал решение подвергнуть Эли‘эзера бен Гиркана херему необходимостью достичь единства в области Галахи и утвердить авторитет Синедриона в этот трудный период истории еврейского народа.
После смерти Эли‘эзера бен Гиркана отношение законоучителей к нему изменилось, ибо, как повествует Талмуд, все поняли, что с его смертью «закрылся свиток Закона» (Сот. 49б). Когда однажды законоучители захотели опровергнуть мнение покойного, рабби Иехошуа бен Ханания сказал: «Вам не следует препираться со львом после того, как он умер» (Гит. 83а). Халахот Эли‘эзера бен Гиркана стали вновь изучать в бет-мидраше, многие из них приводятся под его именем в Мишне и в барайте, а некоторые приняты в качестве Галахи.
Традиция приписывает Эли‘эзеру бен Гиркану авторство мидраша Пиркей де-рабби Эли‘эзер и ряда малых мидрашей.