Библия. История создания и характеристика отдельных книг Библии
БИБЛИЯ. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И ХАРАКТЕРИСТИКА ОТДЕЛЬНЫХ КНИГ БИБЛИИ
Структура Библии Тора Невиим Ктувим Лингвистические проблемы и история библейского текста Проблемы литературного жанра Библии Основы библейского мировоззрения
1. Структура Библии. Еврейская Библия, как уже отмечалось, состоит из трех разделов, называемых на иврите Тора (תּוֹרָה), Невиим (נְבִיאִים; см. Пророки книги) и Ктувим (כְּתוּבִים; Писания).
Деятельность Эзры в 5 в. до н. э. способствовала широкому распространению Торы среди последующих поколений. Вошло в обычай, для удобства, писать ее на пяти отдельных свитках (но только для нелитургического употребления). В раввинистической литературе эти свитки получили название Хамешет сифрей Тора (Пять книг Торы; в русской традиции Пятикнижие). Каждую из этих книг принято обозначать по ее начальному или по первому значимому слову в ее тексте на иврите: Брешит, Шмот, Ва-икра, Бе-мидбар, Дварим. В русском переводе Пятикнижия, в соответствии с Септуагинтой (см. Библия. Издания и переводы) и Вульгатой, эти книги называются: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. В названии отражено, в некоторой мере, и содержание этих книг. Второй раздел Библии, известный под названием Невиим («Пророки»), впоследствии был расчленен на «Ранних пророков» и «Поздних пророков». К первому подразделу относятся повествовательные исторические труды — книги Иехошуа бин Нуна, Судей, Самуила (I и II) и Царей (I и II). Ко второму — в основном поэтические произведения: книги пророков Исайи, Иеремии, Иехезкеля и двенадцати «малых» пророков: Хошеа (по-русски Осия), Иоэля (по-русски Иоил), Амоса, Овадии (по-русски Авдий), Ионы, Михи (по-русски Михей), Нахума (по-русски Наум), Хаваккука (по-русски Аввакум), Цфании (по-русски Софония), Хаггая (по-русски Аггей), Зхарии (по-русски Захария) и Мал’ахи (по-русски Малахия). Общепринятый эпитет «малый» в связи с этими двенадцатью пророками указывает исключительно на размеры книг, а не на оценку их содержания или значения. Ктувим (Писания, или Агиографы — греческое αγιος, святой; γραφω, пишу) — третий раздел Библии. В нем представлена весьма разнообразная литература: литургическая поэзия — Псалмы и Плач Иеремии; светская любовная поэзия — Песнь Песней; поучительная литература — Притчей Соломоновых книга, Иов и Экклесиаст; исторические труды — Руфь, Хроник книга, Эзра, Нехемия (Неемия), Эсфирь; рассказы о чудесах и апокалиптических откровениях — книга Даниэля.
Деление Писания не является итогом классификации книг по их содержанию или литературному жанру, а результатом исторического процесса.
2. Тора (Пятикнижие). Следует четко различать литературу, служившую источником для составления Торы, от книг Торы как таковой. Материал, вошедший в состав Пятикнижия, имел сложнейшую историю, не все детали которой изучены. Несомненно, что большая часть его — весьма древнего происхождения и почиталась как священная в очень ранний период. Традиция, приписывающая Моисею авторство всей Торы, опирается, в первую очередь, на Второзаконие (31:9–12, 24), где рассказывается о том, что Моисей записал Тору. Однако возможно, что речь здесь идет лишь о песне, включенной в следующую 32 главу Второзакония. Сама Тора не содержит прямого указания, что ее автором был Моисей: он завещает народу лишь правовые и ритуальные предписания. Слово Тора означает `учение` и никоим образом не ограничивается законами. И, действительно, сочетания слов «Моисеева Тора» нет в Пятикнижии.
Важным событием в истории канонизации Пятикнижия была неожиданная находка в 622 г. до н. э. книги Торы, как это описывается в II Ц. (22–23) и II Хр. (34:14–33).
Подлинность и авторитет найденной книги были сразу признаны первосвященником и царем Иошияху. Тора была зачитана на общенародной торжественной церемонии и провозглашена обязательным Заветом. Весьма вероятно, что она содержала ядро Второзакония и что описанная церемония являлась формальным актом канонизации этой книги и началом формирования Пятикнижия.
Вплоть до 444 г. до н. э. в Библии нет сведений о публичном чтении Торы. В указанном году оно было совершено Эзрой (Нех. 8–10) на великом собрании народа в Иерусалиме, происшедшем приблизительно через 150 лет после разрушения Первого храма и спустя 50 лет после того, как началось возвращение евреев из вавилонского пленения. В этом контексте Тора именуется книгою закона Моисеева, который заповедал Господь Израилю (Нех. 8:1). По-видимому, систематическое собирание текстов Торы, их оформление и хранение, — хотя еще не в окончательной редакции, — а также канонизация структуры Пятикнижия относятся к периоду вавилонского пленения.
3. Невиим (Пророки). Существование книг Торы послужило стимулом для собирания и упорядочения пророческой литературы. Устойчивая традиция, многократно повторенная в раввинских источниках, рассматривает Хаггая, Зхарию и Мал’ахи как последних пророков, со смертью которых прекратилось божественное вдохновение: «дух Божий удалился от Израиля» (Санх. 11а). Действительно, отсутствие пророчеств рассматривалось как одно из явлений, характеризовавших период Второго храма, в противоположность Первому. Возвращение из вавилонского пленения привело к кратковременному оживлению пророческой деятельности. Однако восстановление Храма не оправдало мессианских надежд и чаяний, и пророческое движение вскоре заглохло.
Традиция, объявляющая пророческий канон завершенным к концу персидского владычества, то есть к 323 г. до н. э., подтверждается рядом фактов. Показательно, что две книги Хроник, вошедшие несколько позднее в состав Ктувим, не заменили и не дополнили книг Самуила и Царей в разделе Невиим, которые представляют собою исторические книги, описывающие тот же период и почти те же события. Это объясняется, по-видимому, тем, что время их канонизации совпало. Точно так же принадлежность книги Даниэля (его вполне можно причислить к пророкам) к разделу Ктувим была бы необъяснима, если бы канонизация Невиим произошла в эллинистический период. Отсутствие в Невиим греческих слов и каких-либо упоминаний о падении Персидской империи (см. Иран) и переходе Иудеи под власть греков также подтверждают, что этот раздел Библии был канонизирован к 323 г. до н. э.
4. Ктувим (Писания). Третий раздел Библии состоит из книг, весьма отличающихся друг от друга как по форме и стилю, так и по содержанию и по выраженным в них воззрениям. Большая часть этих книг была, несомненно, написана еще во времена пророков, и некоторые из них, в качестве отдельных произведений, были канонизированы в сравнительно ранний период. Они не были включены в Невиим, ибо скорее воспринимались как плод человеческого, нежели божественного вдохновения, или же не были сочтены подходящими по идеологическим или историко-философским соображениям. К ним относятся такие произведения, как Псалмы и Притчи. Книги Эзры и Нехемии, Хроник и Даниэля были, вероятно, написаны слишком поздно, чтобы быть включенными в Невиим, хотя так же, как и книга Иова, они несомненно рассматривались как канонические уже поколением, жившим в период, предшествовавший разрушению Второго храма (Иома 1:6). С другой стороны, имеется много данных о том, что Ктувим в целом и некоторые из книг этого раздела не были окончательно включены в канон еще в начале 2 в. н. э.
Имеются и другие доказательства позднего происхождения некоторых Ктувим. Так, например, Песнь Песней содержит два греческих слова; греческие слова имеются также в книге Даниэля. Экклесиаст носит некоторый отпечаток греческого и персидского влияния. Бен-Сира (около 180 г. до н. э.; см. Бен-Сиры Премудрость), которому были хорошо знакомы все другие библейские книги, не упоминает книги Даниэля и книги Эсфирь. Последняя, по-видимому, не была принята кумранской сектой (среди рукописей, найденных в Иудейской пустыне, до сих пор не обнаружено ни единого отрывка из этой книги; см. Кумран; Мёртвого моря свитки).
5. Лингвистические проблемы и история библейского текста. Книги Библии написаны на иврите. Лишь около половины книги Даниэля (2:4–7:28) и части книги Эзры (4:8–6:18; 7:12–26) написаны по-арамейски; два арамейских слова имеются в Бытии (31:47) и один стих на арамейском языке — в Иеремии (10:11). В языке Библии отразился длительный, охватывающий сотни лет, период в жизни общества. В течение этого периода иврит прошел различные стадии развития. Поэтому в исследовании Библии проблема языка очень сложна и неотделима от более обширного комплекса исторического развития, а также формирования библейской литературы. В общем, поэтические тексты, включенные в исторические книги, донесли до населения наиболее ранние слои языка (Быт. 49; Исх. 15; Чис. 23–24; Втор. 32–33; Суд. 5). С другой стороны, язык книг, написанных после вавилонского пленения (Хаггай, Зхария, Мал’ахи, Экклесиаст, Хроники, Эзра, Нехемия и Даниэль), имеет некоторые черты, характерные для послебиблейского иврита.
В средневековых списках еврейской Библии и в печатных изданиях вплоть до нашего времени текст, как правило, состоит из трех элементов: согласные (консонанты), огласовочные знаки (диакритика) и литургическая кантилляционная нотация. Два последних элемента были изобретены масоретами (см. Масора), а консонантный текст сложился постепенно в результате весьма сложного процесса, начавшегося еще в глубокой древности. Невозможно восстановить полностью историю эволюции текста еврейской Библии от времени создания той или иной отдельной книги до первых известных текстуальных свидетельств (около 300 г. до н. э.). Во Второзаконии (17:18–19) содержится предписание царю иметь при себе «список закона» (копию) для постоянного изучения и проводить регулярные публичные чтения по официальному тексту, который хранится в центральном святилище. Это дает возможность предположить существование записанного текста по крайней мере части Торы до завершения канона Пятикнижия.
До обнаружения свитков Мертвого моря в Кумране свидетельства в пользу существования (вплоть до 1 в. н. э.) различных вариантов библейских текстов ограничивались, в основном, разночтениями в самаритянском Пятикнижии и в Септуагинте. Последняя, очевидно, была переведена с источника на иврите, отличавшегося от дошедших до населения еврейских традиционных текстов. Свидетельства этого рода содержатся также в найденных в апокрифических книгах цитатах из Священного Писания (см. Апокрифы и псевдоэпиграфы) и в раввинской литературе, описывающей деятельность софрим (писцов) по исправлению текста, хотя и весьма незначительному.
Кумранские свитки, в особенности находки в пещере IV, где было обнаружено около 100 полных или отрывочных рукописей, подтвердили, что в тот период еще не существовал окончательный общепринятый текст Библии. Отличительной чертой кумранской общины было равное признание разных текстов одной и той же книги и лексического орфографического разнообразия внутри одного и того же текстового варианта. Неприкосновенного священного текста в Кумране еще не было.
Раввинские источники говорят о разночтениях в свитках Пятикнижия из Храмового архива и о потребности в «правщиках книг» (магихей сфарим). Это указывает, что на некотором этапе эпохи Второго храма уже был принят общепризнанный вариант, с которым сверялись остальные списки с целью унификации текста. Действительно, существование весьма авторитетной официальной Храмовой рукописи (сефер ха-азара) пространно засвидетельствовано в талмудической литературе, хотя и нет возможности точно установить, к какому времени относятся эти свидетельства. Семь правил герменевтики (метода толкования Библии), установленных Хиллелом (Старшим) на основании предшествовавшей ему практики, служат доказательством, что канонизация текста была в значительной мере достигнута уже в период царствования Ирода или даже ранее (1 в. до н. э.).
Существование обязательного официального текста Библии недвусмысленно отражено в галахических дискуссиях периода восстаний против Рима (см. Иудейская война I и Бар-Кохбы восстание). Вероятно, текст окончательно сформировался в I в. н. э., когда после разрушения Храма народ осознал необходимость религиозного и культурного сплочения и национального единения. Вскоре неканонизированные варианты были отвергнуты и забыты. За 600 лет, прошедших со времени последних списков таннаитского периода (около 200 н. э.) и до наиболее ранних средневековых списков (около 9 в. н. э.), в библейском консонантном тексте не произошло никаких сколь-нибудь заметных изменений.
6. Проблемы литературного жанра Библии. Почти во всех разделах Библии встречаются различные литературные жанры. Часть библейских книг представляет собой целиком или почти целиком поэтические произведения. К ним, например, относятся Песнь Песней, Псалмы, Притчи Соломоновы и книга Иова и почти все книги Поздних пророков. Однако поэтические отрывки, а иногда и целые песни включены также и в другие библейские книги, которые сами по себе не относятся к жанру поэзии. В Библии отражено древнееврейское поэтическое творчество почти целого тысячелетия — от периода исхода из Египта вплоть до эллинистической эпохи. Образцами древнейшей поэзии в библейской литературе считаются Песнь Деборы (Суд. 5:2–31) и Песнь Моисея (Втор. 32:1–43). Библейская поэзия отличается большим разнообразием форм. Она включает в себя религиозные поэтические произведения — молитвы, траурные песнопения, гимны (Псалмы); любовные песни (Песнь Песней); нравоучительную поэзию (Притчи), а также проповеди (Пророки), философские изречения и размышления, изложенные в поэтической форме. Как и в древних эпических произведениях других народов, в библейском эпосе также еще не проведена грань между поэзией и прозой. Древнейшие саги о героях и полулегендарных исторических событиях передавались из уст в уста и приобрели весьма законченную форму еще до того, как были зафиксированы в письменности. К этому литературному жанру следует отнести эпос (о патриархах — Бытие; об исходе из Египта — Исход; о завоевании Ханаана — Иехошуа бин Нун). Книги Руфь и Эсфирь, а также различные повествования во всех трех разделах Библии представляют собой жанр новеллы. Биографии царей и вождей, как, например, повествования о Сауле и Давиде в книге Самуила, — совершенно уникальный вид повествования в древней литературе Ближнего Востока. Не в пример автобиографическим самовосхваляющим литературным памятникам других ближневосточных владык того времени, эти жизнеописания в своих оценках исходят из высоких морально-этических критериев.
Следующий жанр — храмовые и дворцовые летописи, которые послужили основой для исторических книг Царей и Хроник.
Сводами законов являются Книга завета (Исх. 20–23) и другие законодательные разделы в Пятикнижии, главным образом во Второзаконии (начиная с главы 12). Особое место в Библии занимают культовые предписания, которым посвящена почти вся книга Чисел и отдельные разделы в других книгах Торы. Эта так называемая священническая литература первоначально имела строго эзотерический характер, она сохранялась жрецами в тайне. Из пророков в ней был хорошо сведущ лишь Иехезкель, который был также жрецом.
Пророческая литература состоит из проповедей Поздних пророков. Эти проповеди произносились в поэтической форме, и по своим внешним характеристикам они аналогичны некоторым литературным памятникам Древнего Египта и, в значительно меньшей степени, Месопотамии.
Нравоучения (Притчи), философские размышления (Экклесиаст) и обсуждение теологических проблем (Иов) составляют так называемую литературу мудрости.
Литературно-исторические исследование произведений библейского канона в высшей степени сложно. Авторы древних литературных творений не стремились к изобретению новых форм, а выражали свои мысли и чувства и излагали свои знания в общепринятых и освященных веками стереотипах. Эта консервативность древней литературы Ближнего Востока объясняет трудности на пути исследователя, пытающегося установить исторические пласты Библии. Их усугубляет система псевдоэпиграфии, принятая в библейском каноне (авторство Притчей и Песни Песней приписывается, например, царю Соломону, а Псалмов — царю Давиду), и анонимность подлинных авторов библейских книг, кроме пророков. Единственным исключением является книга Нехемии, которая представляет собой подлинную автобиографию, написанную в целях личной апологии. Однако она составлена на пороге эллинистической эпохи, когда большинство библейских книг было уже написано, а часть их — канонизирована.
7. Основы библейского мировоззрения. Несмотря на то, что библейская литература создавалась на протяжении многих веков, Библия в ее окончательной редакции проникнута единым мировоззрением, основанным на идее единого Бога, творца Вселенной и ее полного властелина.
Первые два раздела Библии — от книги Бытия до второй книги Царей — всецело посвящены истории взаимоотношений между Богом и человечеством и между Ним и избранным Им народом Израиля.
Библейское повествование начинается с сотворения мира. Бог задумал мир как место жизни и деятельности человека и создал мир так, чтобы человек был обеспечен всем необходимым для счастья. Бог сделал человека господином над всеми творениями, сторожем рая, Божьего Эдемского Сада. Однако в человеке — творении Бога — обнаружился изъян: склонность не повиноваться своему создателю. Наделив человека рассудком, свободой воли и выбора как господина над всеми творениями, Бог предполагал и такую потенциальную возможность, как пассивное неповиновение создателю. К этому добавилось еще и стремление к власти и самовозвеличение, и неповиновение стало активным. Первая человеческая чета преступила границы, установленные Богом, и была изгнана из рая. Продолжатели рода человеческого вели себя все хуже и хуже. И это привело, в результате, к общему развращению всех живых существ. Поэтому Бог вынужден был всех их стереть с лица земли (всемирным потопом), а потом начать все сначала. Однако новое поколение вновь проявило честолюбивые стремления и решило построить башню высотою до небес. На этот раз, чтобы расстроить общий замысел людей, Бог рассеял их по земле и дал им разные языки.
В мире исчезла гармония между человеком и природой, а также согласие между самими людьми. Отказавшись признать себя лишь творением Бога, человек потерял не только рай, но и лишился покоя и удовлетворения, которые получал от единства и содружества всего рода человеческого. В мире появились разные нации, и человечество раскололось на воюющие и соперничающие между собой группы.
Однако Бог все же продолжал искать пути для осуществления своего первоначального замысла и пришел к мысли избрать на земле, среди всех прочих, один особый народ, в истории которого будет непосредственно отражаться Его исключительная власть. Этому народу суждено будет стать общиной Бога на земле. В качестве его прародителей Бог избрал патриархов — Авраама, Исаака и Иакова — и предрек им славную участь стать родоначальниками народа, который будет принадлежать самому Богу. Он также пообещал отдать им во владение землю Ханаанскую, по которой, ведя кочевой образ жизни, скитались патриархи.
История патриархов, которая развивалась под неусыпным оком Господа, страдания их потомков в Египте и впечатляющее избавление от рабства под предводительством великого вождя и пророка Моисея, — все это составляет конец книги Бытия и первую часть книги Исхода. Смысл исхода из Египта полностью проявился лишь после того, когда Моисей привел еврейский народ к горе Синай. Бог потребовал, чтобы Израиль признал его власть и повиновался его воле, выраженной в требованиях завета, или договора, который Бог намеревается заключить с евреями. Народ принял это требование, и Бог явил себя всему Израилю на фоне мощных сил природы и провозгласил во всеуслышание десять принципов (см. Десять заповедей). На этих принципах должно было покоиться новое созданное Им общество, а также законы и предписания, которым евреи должны были отныне следовать. Особенность этих принципов заключается в том, что впервые в истории они сформулированы как обращение Бога не к царю и владыке, а к целому народу, к Израилю, как изъявление Его воли, которая должна стать общественным достоянием.
Остановка у горы Синай закончилась, и Бог приказал народу Израиля идти в обетованную землю Ханаан. Однако замысел Бога вновь натолкнулся на неповиновение. Народ Израиля забыл о том могуществе, какое явил Бог, выведя его из Египта, и усомнился в Его способности одержать победу над ханаанеями, жившими в хорошо укрепленных городах. Поэтому целое поколение было осуждено провести свою жизнь в пустыне. Завоевать Ханаан предстояло поколению, рожденному и выросшему на свободе. Так начались скитания в Синайской пустыне, которые продолжались 40 лет, пока не возмужало новое поколение. Бог и в этот раз доказал свою силу и благосклонность и спас народ там, где природа обрекла бы его на гибель. Бог преподал урок, что «не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа». Переход по пустыне представляет собою триумф Бога над природой.
После завоевания Ханаана развитие Израиля внешне мало чем отличается от истории многочисленных народов Древнего Востока, обретших родину и основавших свое государство. Однако и исторические книги Библии, описывающие эти события, проникнуты идеей, что история Израиля является отражением воли Божьей. Ключ к пониманию смысла всех событий, происшедших с Израилем, лежит в его отношениях с Богом. Пока Израиль сохранял верность обязательствам, которые, приняв Завет, взял на себя, он процветал и был надежно защищен от врагов, даже значительно более сильных, чем он сам. Но стоит Израилю нарушить верность Богу, отступить от Его велений и начать поклоняться другим богам, как никакой союз с могущественными державами того времени не может спасти Израиль от поражения. С помощью Бога маленький Израиль может противостоять большому и могущественному врагу и победить его. Но если Бог отрекается от Израиля, то народ попадает под действие общих закономерностей и становится жертвой сильных врагов. Эти мысли с исключительной силой выражены в проповедях Поздних пророков.
После завоевания Ханаана израильтяне образовали в нем союз различных племен (эпоха Судей — 1200–1025 гг. до н. э.). Затем эти племена объединились в просуществовавшее сто лет единое государство. В 928 г. оно распалось на два царства: Северное (Израиль) и Южное (Иудея). Первое было разрушено Ассирией в 720 г., а второе — Вавилонией в 586 г. Жители их были изгнаны и уведены в плен.
В Библии история следующих друг за другом поражений евреев и падения их государственности трактуется как осуществление пророчеств. Израиль и Иудея пали не потому, что враг превосходил их численно. Прискорбный конец ждал монархии исключительно из-за отказа царей соблюдать условия Завета и прислушиваться к речам пророков. Из этого, однако, следовал и другой важный вывод: если Израиль вновь обратится к Богу и будет поклоняться Ему одному и выполнять Его веления, Бог может вновь даровать ему свое милосердие и вернуть ему родину и независимость. Под влиянием живших в изгнании пророков эта идея нашла признание у евреев, находившихся в вавилонском пленении, и вскоре после их возвращения на родину Тора была провозглашена богоданной конституцией еврейского народа, а книги пророков — священными.
В библейской литературе, как и в творчестве других народов древности, сохранились свидетельства о рабовладельческом строе, о колдовстве и магии, о человеческих жертвоприношениях, о жестоком отношении к побежденному врагу, о приниженном положении женщин и т. п. Однако особенностью Библии и ее отличительной чертой в сравнении с другими литературными памятниками древности является то, что в ней ярко выражена противоположная тенденция — тенденция все более и более усиливающейся гуманности, подчеркивающая моральную и социальную сознательность коллектива и отдельной личности. Ее высший императив — «К справедливости, к справедливости стремись» (Втор. 16:20). Эта тенденция видит в стремлении к справедливости вершину нравственных взаимоотношений между людьми, а также между отдельной личностью и тем коллективом, в котором она живет.
В библейском законодательстве эти принципы легли в основу разветвленной юридической системы и выразились в таких положениях, как, например, закон об обязательном дне отдыха даже для рабов, предписания о защите рабов, о различных видах помощи беднякам, о равенстве перед законом, о справедливом отношении к чужестранцу и о помощи ему.
Все это резко контрастирует с законами и обычаями других народов библейской эпохи, когда в восточных деспотиях рядовой человек считался лишь рабочей силой и ни в коем случае не мог быть носителем духовных ценностей, каким, по библейскому мировоззрению, должен был стать каждый еврей. Идея избранности не провозглашала господства евреев над другими народами, а налагала на еврейский народ тяжелые обязанности соблюдать строгие и высокие этические и моральные императивы.
В то время как в Египте и в Месопотамии, а также в древней Греции пророки (и пророчицы) были только предсказателями будущего или придворными прорицателями, в еврейском народе пророчество развилось и возвысилось до степени политической, социальной и нравственной миссии. Творчество пророков в той форме, в какой оно отображено в Библии, не является созданием замкнутой, эзотерической группы; оно выражает наиболее совершенные общественные, религиозные и моральные идеи, которые созрели в древнееврейском обществе. Речи пророков (начиная с 8 в. до н. э. и до возвращения из вавилонского пленения) сохранились в более или менее дословной форме. Их отличает не только высокая образность и яркость выражения мыслей, но и дерзновенное бунтарство против общепринятых условностей своей эпохи. Эти пророчества отрицают культ как важнейший элемент еврейской религии и обличают преклонение перед религиозными культами других народов и военной мощью великих держав Египта, Ассирии, Вавилонии. Пророки объявляют непримиримую войну социальной несправедливости и классовой эксплуатации, лжи и ханжеству в отношениях между людьми. Впервые в истории пророки (в особенности Исайя и Миха) возвели моральное поведение и добрые деяния в степень решающего исторического фактора в жизни народов и государств. Они предвещали водворение вечного мира между всеми народами земли и конечное торжество добродетели и справедливости.