Иерусалим. Иерусалим в иудаизме
ИЕРУСАЛИМ. ИЕРУСАЛИМ В ИУДАИЗМЕВ БиблииВ ГалахеВ АггадеВ литургииВ каббале
В Библии. Библия, предписывая служить Богу в месте, «какое изберет Господь» (например, Втор. 12:5), не подразумевает Иерусалим в качестве центра культа; отождествление Храмовой горы с горой Мория (II Хр. 3:1), где, по библейскому преданию, была совершена акеда, относится к эпохе Второго храма.
Превращение Иерусалима в центр культа произошло в эпоху Давида (II Сам. 6–7; 24:18–15), и представление о вечном Иерусалиме неразрывно связано в Библии с концепцией вечности дома Давида, обещанной Богом (II Сам. 7). В годы царствования Соломона статус Иерусалима как единственного культового центра был утвержден сооружением Храма, придавшего ореол святости и монархии и ее столице — Иерусалиму. В молитве, произнесенной Соломоном при освящении Храма (I Ц. 8), тесно связаны и переплетаются представления о Храме как вечной обители Бога (8:13), о непрерывности династии Давида (8:25) и о том, что Бог избрал Иерусалим (8:44, 48) местом осуществления обещаний, данных Им Давиду (8:16,20). То же обещание вечности и Иерусалиму содержится в книге Псалмов (78:68–70; 132:11–14).
Благодаря своему специфическому статусу Иерусалим становится олицетворением справедливости и правосудия Бога и царствующих в городе по Его воле царей (Ис. 1:26–27; Иер. 23:5–6; 33:15–16; Пс. 122:5), предстает как средоточие красоты и величия («прекрасная возвышенность, радость всей земли, город великого Царя», «верх красоты» — Пс. 48:3; 50:2, ср. Песнь 6:4; «властитель над областями», «совершенство красоты» — Плач 1:1; 2:15, и т. п. См. Иерусалим. Исторический обзор. Наименования). Трагическое противоречие между возложенной на Иерусалим высокой миссией быть «градом верным, исполненным правосудия» (Ис. 1:21) и духовно-нравственным упадком, в который, по мнению пророков, он часто погружался, вызывали их страстные и полные горечи инвективы. Исайя (там же) называет Иерусалим «блудницей... обиталищем убийц». « Цфания (3:1) именует его «городом нечистым и оскверненным, притеснителем». Иеремия (7,17,19 и др.) предостерегает, что Бог опекает верных Ему, и если народ отступит от Его заветов, то Иерусалим падет перед завоевателями и будет разрушен. Иехезкель язвительно перечисляет «скверны иерусалимовы» (16:22–23 и др.) и предрекает падение Иерусалима, грехи которого страшнее прегрешений Содома и Самарии (16:46–51).
Вместе с тем все пророки разделяли непоколебимую веру в величие Иерусалима: так, Зхария утверждает, что святость города Храма универсальна и будет признана всеми народами (14:16–21); Исайя предвещает, что в «последние дни» ученость, правосудие и мир распространятся по всем народам «от Сиона... и слово Господне — из Иерусалима» (2:2–4). Иеремия верит, что Иерусалим, разрушенный завоевателями, будет восстановлен навечно, а улицы его будут полны ликования (31:38–40; 33:10–11). Лишь Иехезкель, детально описывая величие будущего Храма (40–42), избегает упоминать Иерусалим и говорит о нем эллиптически как о «весьма высокой горе и на ней с юга как бы здания города» (40:2).
В Галахе. Иерусалим занимает особое место в законодательстве Талмуда. Ряд законов распространялся лишь на Иерусалим, в то время как другие законы не имели силы применительно к Иерусалиму. Так, согласно Галахе, из Иерусалима должно удаляться все, что может нарушить ритуальную чистоту города: хоронить в пределах города было запрещено, а древние захоронения следовало удалять из него, кроме погребений рода Давида и пророчицы Хулды, «которые находились там со времен ранних пророков» (Тосеф., Нег. 6:2); погребение умершего должно совершаться в день кончины (там же). В дни паломнических праздников, однако, предусматривалось некоторое смягчение строгих правил о ритуальной чистоте Иерусалима. (Хаг. 26а; Нид. 34а).
Галаха постановляет, что святость Иерусалима вечна, и потому ряд связанных с городом законов остается в силе и после его разрушения. Так, молящийся вне Иерусалима должен обращаться лицом к Иерусалиму, а молящийся в нем — к Храмовой горе (Бр. 30а); вход на Храмовую площадь большинством раввинистических авторитетов воспрещен из-за невозможности в настоящее время определить те части ее, куда до разрушения Храма нельзя было входить без неосуществимого теперь ритуального очищения (однако после воссоединения Иерусалима в 1967 г., главный раввин Армии обороны Израиля Ш. Горен, уточнивший местонахождение Храма, разрешил входить на остальные участки Храмовой площади); сохраняется обязанность паломничества в Иерусалим.
Наряду с этим Талмуд предписывает всегда и всюду выражать скорбь о том, что Иерусалим еще не восстановлен: «Белящий свой дом да оставит частицу непобеленной... готовящий трапезу да опустит кое-что... женщина, надевая украшения, да оставит [ненадетым] какое-нибудь» (ББ. 60б; ср. Сота 9:14). В Талмуде говорится также об обычае посыпать пеплом голову жениха (ББ. 60б) и при торжестве бракосочетания разбивать стеклянный бокал в знак траура по Иерусалиму (Бр. 31а). Согласно Галахе тот, кто видит разрушенный Иерусалим, должен надорвать одежду и произнести бенедикцию Барух даян ха-эмет (`Благословен праведный судья`), которой сопровождается обряд кри‘а (разрывание одежды) на похоронах ближайших родственников; видящий строительство в Иерусалиме читает бенедикцию Барух мацив гвул алмана (`Благословен восстанавливающий удел вдовицы`; Бр. 58б; МК. 26а; Ш. Ар. О. Х. 224:8).
В Аггаде. Аггада трактует Иерусалим как начальный пункт мира и его центр. Согласно одной аггадической версии, Адам был сотворен из земли, взятой с того места, на котором впоследствии был воздвигнут Храм (ПдрЭ. 12; Быт. Р. 14:8; ТИ., Наз. 7:2, 56б). Согласно другой версии, Сион был ядром мироздания (Иома 546). По Аггаде, в центре мира находится Эрец-Исраэль, в центре Эрец-Исраэль — Иерусалим, в центре Иерусалима — Храм, в центре Храма — Ковчег завета, а перед ним — эвен штия, краеугольный камень мироздания (Танх. Б., Лев. 78; ср. Санх. 37а; Песнь Р. 7:5, №3). Из десяти мер красоты, сошедших в мир, девять были уделены Иерусалиму (Кид. 49б), и тот, кто не видел Иерусалим в его великолепии, тот никогда не видел красивого города (Сук. 51б).
Аггада наделяет Иерусалим сказочными размерами и огромным числом жителей (Плач Р. 1:2); в Иерусалиме было 480 синагог, при каждой из которых была школа для изучения Библии и школа для изучения Мишны (ТИ., Мег. 3:1, 73г); в городе существовало 394 суда (Кт. 105а). Иерусалим имел 70 имен, выражавших любовь и почтение к городу (Аг. Песнь 1:1, с. 125 и следующие). Жители Иерусалима славились красотой (БМ. 84а), мужи города — умом (Плач Р. 1:4–14), а иерусалимские семейства — благородством происхождения, так что жители других местностей стремились породниться с ними (там же 1:2).
Очень пространно обсуждаются в Аггаде причины, приведшие к разрушению Первого и Второго храмов (ТИ., Иома 1:1, 38в; БМ. 30б, и др.). В мидрашах образно описана скорбь архангелов, патриархов, Моисея и пророков по поводу разрушения Иерусалима и Храма (Плач Р., введение, 24–25); более того, сам Всевышний сокрушается о судьбе, достигшей любимый Им город, Храм и народ (там же 2, 8, 10, 20, 25).
Аггадические сказания о будущем Иерусалима основаны, большей частью, на видениях пророков о судьбе города. В будущем Иерусалим разрастется во все стороны и достигнет ворот Дамаска (Песнь Р. 7:5, №3). Шим‘он бен Лакиш уверен, что «в дни грядущие Господь насадит в Иерусалиме более тысячи садов и воздвигнет тысячу башен» (ББ. 75б, и др.). В будущем Господь извлечет из Иерусалима живую воду и исцелит ею всех немощных; Он построит Иерусалим из сапфиров, сияющих как солнце, и все народы придут и подивятся красоте города (Исх. Р. 15:21).
В Аггаде имеется представление о Вышнем Иерусалиме (Иерушалаим шел ма‘ла) — идеальном Иерусалиме, существующем в небесах и неразрывно связанном с Иерусалимом земным. Согласно одному из аггадических сказаний, Господь поклялся: «Не войду Я в Иерусалим Вышний, пока не войду в Иерусалим земный (Иерушалаим шел матта)» (Та‘ан. 5а). Апокалипсические источники (I Энох 90:28–29; Барух 4:3) обещают, что в будущем Храм небесный и Вышний Иерусалим переместятся на землю, на место Храма земного и Иерусалима тленного.
В литургии в полной мере отражена клятва, данная «на реках Вавилонских» — «Если забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя» (Пс. 137:5). Упоминание Иерусалима является обязательным для всех регулярно читаемых молитв. В них Иерусалим, наряду с Сионом, служит символом Страны Израиля. Наиболее важна целиком посвященная Иерусалиму 14-я бенедикция Амиды. Бенедикция начинается со слов: «Возвратись с милостью в Иерусалим, в град Твой... Воссоздай его вскоре в наши дни, — и заканчивается словами: — Благословен Ты, Господи, зиждитель Иерусалима». В молитве Минха в день 9-го ава к этой бенедикции добавляется еще одна, Нахем (Утешь), выражающая скорбь о разрушенном Иерусалиме. Просьба о восстановлении Иерусалима и возобновлении храмовой службы содержится в 17-й бенедикции Амиды и 4-й бенедикции Мусафа новомесячья и праздников.
Просьба к Богу помнить о Иерусалиме включена и в молитву Я‘але ве-яво (`Да взойдет и приидет [память... о Иерусалиме, святом граде Твоем]`), которая читается в дни новомесячья и паломнических праздников. Мольба о возрождении Иерусалима, дома Давида и восстановлении Храма включена в молитву после трапезы (3-я бенедикция), в читаемое по субботам специальное дополнение к этой бенедикции — Реце ве-хахалицену (`Благослови и вызволи`), в бенедикции, следующие за чтением хафтары, в Пасхальную хаггаду, в молитву, читаемую при исчислении омера, в бенедикции обряда бракосочетания, во многих слихот и в ряд других молитв. Посвященный встрече «царицы-субботы» гимн Леха Доди является ярким примером пронизывающего всю еврейскую литургию томления по Иерусалиму: из девяти строф гимна шесть выражают тоску по Иерусалиму и надежду на его восстановление.
Теме Иерусалима уделено особенно много места в литургической поэзии (см. Пиют), где город выступает как символ славного прошлого Израиля и надежды на будущее, связанной с Вышним Иерусалимом. На эту тему писали пиютим почти все литургические поэты, жившие как в Эрец-Исраэль (например Яннай, Эл‘азар Калир, Иосе бен Иосе), так и в диаспоре (Са‘адия Гаон, Аврахам Ибн Эзра, Иосеф бен Аврахам Гикатила /1248 г. – около 1325 г./ и др.). Ярко и сильно страстную тоску по Иерусалиму выразил Иехуда ха-Леви, заслуживший титул «Певец Сиона»; его стихотворение «Цион ха-ло тиш’али» («Сион, неужто ты не спросишь...») включено в кинот (см. Кина) Ава девятого.
С созданием Государства Израиль и особенно после воссоединения Иерусалима возникли длящиеся поныне споры по поводу сохранения в литургии текста бенедикции Нахем в ее традиционной формулировке, а также пиютим и кинот, оплакивающих разрушение и жалкое состояние Иерусалима. В некоторых молитвенниках традиционный текст указанной бенедикции был заменен новым вариантом.
В каббале. По мнению каббалистов, окончание двойственного числа в слове Иерушалаим указывает на существование двух Иерусалимов — земного и во всем соответствующего ему небесного. Когда благословен Иерусалим, он питает добром весь мир (Зохар, Шмини 36а, и др.). Молитвы всего Израиля поднимаются к небесам через земной Иерусалим (И. Горовиц, «Шней лухот ха-брит», 1649). Иерусалим символизирует нижнюю из сфирот — малхут (`царство`), — которая играет главную роль в управлении миром. Стены Иерусалима в конечном счете достигнут трона Славы, и тогда в царстве сфирот наступит полная гармония (Зохар, Бе-хуккотай 114а). В каббалистических сочинениях за реальной историей Иерусалима усматривается мистическая трагедия. Так, Х. Витал видит в войне между Тиром и Иерусалимом борьбу нечистого со святым. Иерусалим окружен горами, чтобы силы ситра ахара (`другая сторона`, демоническая мощь) не могли проникнуть в город («Сефер ха-тмуна»), ангелы охраняют его стены (Зохар, Лех леха 80б).
До 16 в. лишь немногие каббалисты жили в Иерусалиме, однако начиная с 17 в. в городе поселяются группы приверженцев каббалы. Иешива «Бет-Эль», основанная в 1737 г. каббалистом Гдалией Хайюном (умер в 1751 г.), а после его смерти возглавлявшаяся известным йеменитским каббалистом Шаломом Шар‘аби, является и поныне центром традиционного изучения каббалы на Востоке. Она просуществовала в Старом городе до 1948 г., а с тех пор продолжает действовать в квартале Меа Ше‘арим.