кантилляция
КАНТИЛЛЯ́ЦИЯ (от латинского canticum и cantilena — `песнь`, второе также `рассказ`), традиционное речитативное с мелодическими фигурами чтение Пятикнижия и других книг Библии (обычно в ходе литургии). Термин «кантилляция» в этом значении ввел в конце 18 в. немецкий музыковед И. Н. Форкель. Позднее этим термином стали называть мелодическое речитативное чтение священных текстов в любых религиях. Термины те‘амим (טְעָמִים, буквально `смыслы`) или та‘амей Тора (`смыслы [чтения] Торы`) в Талмуде и Мидраше означают распев (негина, не‘има), которым читают Пятикнижие, а та‘амей ха-микра (טַעֲמֵי הַמִּקְרָא) в послеталмудической литературе и современном иврите — масоретские акценты (см. Масора), служащие, среди прочего, и знаками кантилляции.
Талмуд часто подчеркивает значение мелодического чтения библейских текстов и подробно обсуждает связанные с этим предписания (Бр. 62а; Мег. 3а и 32а; Соф. 3:10 и в других местах). По свидетельству Иеронима, в его время (4 в.) евреи Палестины «читали Божий закон нараспев» (Комментарии к книге Исайя). Аггада приписывает обучение народа правилам кантилляционного чтения Экклесиасту (Эр. 21б; согласно Раши — и знакам кантилляции), в другом месте (ТИ., Мег. 4:1, 74г) это приписывается Эзре. Однако на существование знаков кантилляции впервые указывают лишь труды масоретов и грамматиков послеталмудической эпохи. В средние века многие ученые караимы (в том числе и члены семьи Бен-Ашер /см. Ахарон бен Моше Бен-Ашер/), а вслед за ними и некоторые авторитеты раббанитов считали, что акценты, как и огласовка библейского текста, были переданы Моисею при откровении на горе Синай. Э. Левита в первой половине 16 в. высказал мнение, что система акцентов была разработана масоретами. В 19 в. Ш. Д. Луццатто и многие другие грамматики и фонетисты отмечали, однако, что совершенство систем акцентов и огласовки Ахарона Бен-Ашера и Моше Бен-Нафтали позволяют полагать, что это плод постепенной, длившейся несколько веков фиксации традиционного чтения Библии.
Фрагменты ранних рукописных текстов Пятикнижия (в том числе двух кодексов 10 в. и 11 в. в Государственной публичной библиотеке имени Е. М. Салтыкова-Щедрина, Санкт-Петербург) выявляют существование трех систем огласовки и акцентов (см. Масора). Из них тивериадская система вытеснила более ранние, и с 12–13 вв. списки Библии, а позднее и печатные издания пользуются лишь ею. В 21 из 24 книг Библии употребляются 26 знаков этой системы кантилляции, а в трех (так называемые книги אמ"ת, акроним эмет — Иов /кроме пролога и эпилога/, Притчи Соломоновы, Псалмы) — 16 знаков. В караимской традиции — 21 знак кантилляции, в самаритянской — 10 (см. Самаритяне, Самаритянское пятикнижие). Во всех трех системах каждый знак фиксирует какую-либо мелодическую фигуру из одного звука или ряда звуков.
Ш. Д. Луццатто первым определил три основные функции масоретских акцентов: музыкальная, то есть кантилляция — фиксация традиционной мелодии, в том числе ее движение вверх и вниз, длительность звука, а также интонации (вопросительная, повествовательная или восклицательная) отдельных фраз; синтаксическая — деление библейского стиха цезурой на смысловые части и установление смысловой связи между отдельными словами данного стиха; фонетико-грамматическая — выделение ударного слога.
Музыкальная интерпретация знаков кантилляции различна не только у разных этнолингвистических групп еврейского населения, но и при чтении одной и той же группой разных книг Библии и отдельных отрывков Пятикнижия. Интерпретация зависит также от того, происходит ли чтение в будни и обычные субботы или в праздники и по особым поводам, а также с целью изучения Торы. Даже в традиционной кантилляции ашкеназов, испытавшей, по-видимому, влияние европейских средневековых музыкальных ладов (и, следовательно, наиболее поздней), речитатив и мелодические обороты, например, у польско-литовских евреев, отличаются от бытующих у евреев Центральной и Западной Европы. Мелос кантилляции у сефардов следует в основном арабской ладово-мелодической модели, называемой макам. Преобладание древнегреческого тетрахордового лада и силлабической структуры музыкальной фразы у итальянских евреев (так называемый минхаг роми — см. Литургия), отсутствие мелизматических и других украшений, а также несоблюдение цезур, установленных тивериадской системой, свидетельствуют о древнем происхождении принятой у них кантилляции. Незамысловатый звукоряд и отсутствие четвертитонных звуков в кантилляции йеменских евреев (отличительная черта которой — свободная интерпретация знаков) указывают на влияние доисламских музыкальных традиций. Различные и отличные друг от друга интерпретации знаков кантилляции бытуют у марокканских, сирийских, багдадских, персидских и бухарских евреев. Почти во всех общинах кантилляция текстов Пятикнижия отличается от кантилляции хафтары и Пяти свитков. У ашкеназов текст Десяти заповедей читают в повышенном регистре. Так же, но с украшениями, читают окончания особенно кратких стихов Песни на море (Исх. 15:1–18) и некоторые стихи Пятикнижия. В Рош ха-Шана и Иом-Киппур отрывки из Пятикнижия читают отличной от принятой обычно торжественной и печальной мелодией. Некоторые восточные общины имеют особую кантилляцию для книг эмет (см. выше). В общинах всех толков свиток Торы, в котором проставлены огласовка или акценты, считается галахически непригодным для синагогальной службы (Ш. Ар. ИД. 274:7). Поэтому чтец должен знать кантилляцию на память (а иногда пользоваться помощью знатока, подающего ему знаки руками).
Попытки перевода знаков кантилляции на нотное письмо предпринимались еще в 16 в. Существенным вкладом в изучение кантилляции и ее истории явился классический труд «Еврейская литургия» (1932, на английском языке) А. Ц. Идельсона, первого исследователя влияния распевов модели макам на интерпретацию знаков кантилляции в разных еврейских общинах, а также общих черт в еврейской и христианской литургической музыке. Обширный свод нотных записей знаков кантилляции и детальный анализ их музыкального содержания даны в книге Ш. Розовского «Кантилляция Библии» (Н.-Й., 1957, на английском языке; перевод на иврит — 1977). Продолжается исследование графического и мелодического сходства традиционных знаков еврейской кантилляции с невмами в текстах разных христианских церквей (армянской, сирийской, греческой, коптской), которое, возможно, указывает на влияние древнееврейского синагогального мелоса на византийскую, в том числе григорианскую церковную музыку.
Таблицу масоретских акцентов см. в статье Масора.