олам ха-ба
ОЛА́М ХА-БА́ (הָעוֹלָם הַבָּא, [ха]-‘олам ха-ба — буквально `грядущий мир`, в противоположность [ха]-‘олам ха-зе — буквально `этот мир`), существование, ожидающее человека после окончания земной жизни, немедленно или в отдаленном будущем. Наиболее ранний источник, в котором встречается выражение олам ха-ба — книга Эноха 71:15 (см. Апокрифы и псевдоэпиграфы), относящаяся к эллинистическому периоду (4–2 вв. до н. э.). Синонимом выражения олам ха-ба иногда служит атид лаво (`грядущее`).
В строгом смысле выражение олам ха-ба относится к окончательному порядку вещей, который начнется с воскресения из мертвых и Страшного суда; переходным периодом между нынешним порядком вещей и олам ха-ба будет время Мессии, иемей машиах (Зв. 118б; Тосеф., Ар. 2:7 и 13б). Согласно мнению жившего в Эрец-Исраэль аморы (см. Амораи) рабби Иоханана бар Наппахи, будущий золотой век, о котором говорили библейские пророки, — это только время Мессии, а об олам ха-ба сказано «никакое око не видело» (Ис. 64:3; русский перевод 64:4). Однако старший современник рабби Иоханана, вавилонский амора Шмуэль (Мар) полагал, что единственное отличие мессианской эры от нынешней будет заключаться в освобождении Израиля от чужеземного ига, и потому новый порядок вещей наступит только после окончания мессианской эры (ср. Санхедрин, 99а; Бр. 34б).
Кардинальная эсхатологическая (см. Эсхатология) доктрина олам ха-ба в иудаизме состоит в вере в воскресение из мертвых. Она в значительной мере основана на видении пророка Иехезкеля (глава 37), однако первое недвусмысленное упоминание о воскресении из мертвых в Библии содержится в Дан. 12:2: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление». Вера в воскресение упоминается среди догм в начале главы 10 талмудического трактата Санхедрин (см. Талмуд): «Тот, кто говорит, что воскресение мертвых не подкрепляется Торой, не получит доли в олам ха-ба». Согласно Иосифу Флавию (Война 2:8, 14; Древ. 18:1, 4), этот вопрос был одним из основных пунктов, по которому расходились мнения фарисеев и саддукеев: последние считали, что душа умирает вместе с телом, и интерпретировали соответствующие стихи Иехезкеля (37:5 и следующие) как символическое видение, а не как предсказание реального воскресения из мертвых (Санх. 90б).
В более древних книгах Писания человек после смерти спускается в шеол (`преисподнюю`), который подобен могиле (ср. Быт. 37:35). Исайя (14:3–21; 26:19) и Иехезкель (31:15–18; 32:17–32) изображают шеол как мрачное, угрюмое место, где обитают тени. В книге Иова (17:13–16) — это царство червей и разложения, и у Иова нет ни малейшей надежды на воскресение: «Так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего» (14:12). Воздаяние, которое Библия обещает человеку за его поступки (например, Втор. 13, 18–19; 14:29; Иер.3:10 и далее), как отмечал уже Са‘адия Гаон, полностью относится к этой жизни.
Но для того, чтобы примирить факт страданий праведника (см. Праведность) с идеей Божественной справедливости, понадобились новые идеи. Рабби Я‘аков (танна, 2 в.) сказал: «Нет награды за добродетель в этом мире» (Кид. 39б), а рабби Тарфон утверждал, что вознаграждение тем, кто посвятил себя изучению Торы, отложено на будущее (Авот 2:16). Вавилонский амора Рав (начало 3 в.) полагал, что существование, которое ведет человек в олам ха-ба, совершенно отлично от нынешнего: «Там не едят и не пьют, не зачинают детей, не заключают сделок, не завидуют, не ненавидят и не враждуют. Единственное занятие праведников — восседать с венцами на головах и наслаждаться светом Божьего присутствия» (Бр.17а). Однако большинство законоучителей той эпохи верили в то, что души возвращаются в воскресшие тела и мертвые восстают из могил (Кт. 111б). Такого же мнения придерживались Са‘адия Гаон и Маймонид, включивший телесное воскресение мертвых в число своих тринадцати догматов веры (хотя в «Наставнике колеблющихся» он говорит только о бессмертии бесплотной души, обходя молчанием телесное возрождение). Традиционный еврейский молитвенник включает хвалу Богу как воскресителю мертвых, в то время как в реформистском молитвеннике (см. Реформизм в иудаизме) эта хвала опущена. Согласно концепции, сформулированной в главе 10 трактата Санхедрин (см. выше), все евреи (за исключением некоторых особых случаев) попадут в олам ха-ба. По мнению рабби Иехошуа бен Ханании, праведники других народов также будут там (Тос. 13:2).
Еврейские представления об олам ха-ба относятся к области Аггады и потому весьма неопределенны; в значительной степени это связано с индивидуальным художественным воображением авторов и фольклорным многообразием. Поэтому само понятие олам ха-ба не поддается точному определению, ибо остается неясным, идет ли речь об окончательном состоянии человека или о промежуточном периоде между смертью и помещением души в ад или рай после Страшного суда (Бр. 28б). Нет также однозначного ответа на вопрос, где находится душа в период между телесной смертью и воскресением.
В средние века концепция олам ха-ба была тесно связана с концепцией мученичества и Киддуш ха-Шем: считалось, что погибшие во славу имени Божьего получают особое место рядом с Ханной (см. Ханна и семеро сыновей), рабби Акивой, рабби Тарфоном и другими еврейскими мучениками. С особой силой эта связь чувствовалась евреями Германии во время крестовых походов, сопровождавшихся уничтожением целых еврейских общин. Марраны в Испании считали, что тем, кто был сожжен инквизицией за тайное соблюдение законов иудаизма, уготовано особое место в раю.