Ахад-ха-‘Ам
АХА́Д-ХА-‘АМ (псевдоним, означающий `один из народа`; настоящее имя Ашер [Ушер] Хирш Гинцберг; 1856, Сквира, Украина, – 1927, Тель-Авив), еврейский писатель-публицист и философ. Получил традиционное еврейское воспитание в доме отца-хасида, богатого торговца. Важную роль в его становлении сыграло увлечение средневековой еврейской философией, особенно Маймонидом, а также знакомство с сочинениями деятелей Хаскалы. Женившись по воле родителей в юношеском возрасте в 1873 г., продолжал самостоятельно заниматься философией и точными науками и изучением европейских языков. Все более проникаясь рационализмом, отошел от религии.
В 1884 г. Ахад-ха-‘Ам поселился в Одессе, где вошел в группу Ховевей Цион, руководимую Л. Пинскером. Но уже первая статья Ахад-ха-‘Ама «Ло зе ха-дерех» («Не тем путем», 1889) сурово критиковала основные концепции Ховевей Цион. Вместо призыва к немедленному переселению в Палестину, Ахад-ха-‘Ам предлагал воспитательную работу, которая приведет к более сознательной и целеустремленной деятельности по заселению страны. Оживленная полемика, вызванная статьей, привела Ахад-ха-‘Ама к решению систематически заняться литературно-публицистической деятельностью.
Большая часть его статей того времени посвящена проблемам еврейской культуры и заселению Палестины. В 1889 г. сторонники Ахад-ха-‘Ама основали орден Бней-Моше, стремившийся воплотить в жизнь идеи, сформулированные в первой статье писателя. Ахад-ха-‘Ам был вдохновителем и идейным руководителем ордена, просуществовавшего 8 лет.
Побывав в Палестине в 1891 г. и 1893 г., Ахад-ха-‘Ам выступил с острым критическим обзором экономической, социальной и духовной жизни еврейских поселений страны («Эмет ме-Эрец-Исраэль» — «Правда об Эрец-Исраэль»; и ряд других статей).
В 1896 г. он возглавил издательство «Ахиасаф» и журнал «Ха-Шиллоах». Влияние идей Ахад-ха-‘Ама среди молодого поколения еврейской интеллигенции росло, хотя его взгляды на задачи литературы вызвали резкие возражения ряда молодых писателей (прежде всего М. И. Бердичевского, И. Тона и М. Эренпрайза), считавших, что она должна охватывать все аспекты жизни, а не быть посвященной лишь вопросам возрождения еврейской культуры и духовной сущности еврейства, как этого требовал Ахад-ха-‘Ам.
После 1-го Сионистского конгресса Ахад-ха-‘Ам, не веря в действенность дипломатии Герцля и указывая на отчужденность Герцля и Нордау от духовных ценностей еврейской культуры и традиции, подверг резкой критике теоретические и прагматические аспекты их концепции политического сионизма. С этого времени он возглавлял направление, которое называют «духовным сионизмом».
В 1900 г. Ахад-ха-‘Ам вновь посетил Палестину, а затем с делегацией Ховевей Цион направился в Париж к барону Эдмону де Ротшильду. В статьях и выступлениях этого времени он подверг суровой критике диктаторское поведение служащих барона в Палестине и указал на метод опеки как общую причину ошибок и просчетов в заселении Палестины. Особенно резко обрушивался Ахад-ха-‘Ам на пренебрежение национальными культурными ценностями в школах Альянса.
Чтобы иметь больше свободного времени для литературной и общественной деятельности, Ахад-ха-‘Ам оставил в 1903 г. должность редактора «Ха-Шиллоах» и поступил на работу в чайную фирму Высоцкого. Во время погромов в Кишинёве он выступил за создание еврейской самообороны в России, а после 6-го Сионистского конгресса присоединился к борьбе против плана Уганды, появление которого он считал следствием забвения политическим сионизмом еврейских духовных ценностей.
В 1907 г. Ахад-ха-‘Ам переехал в Лондон, где продолжал общественную деятельность, а в 1922 г. окончательно переселился в Палестину. Здесь он завершил собрание своих работ, выпустил 6-томное издание своих писем (1923–25) и работал над мемуарами.
Ахад-ха-‘Аму не удалось систематизировать свое учение. Его статьи, даже те, где излагаются основные принципы его мировоззрения, подчас имеют форму откликов на злобу дня. Тем не менее, идеи Ахад-ха-‘Ама имеют непреходящее значение. Ахад-ха-‘Ам отказывался считать достижение даже основной цели политического сионизма, то есть воссоздание еврейской государственной независимости на исторической родине евреев, окончательным решением еврейского вопроса.
Пользуясь категориями «проблема евреев», то есть экономические, социальные и политические проблемы еврейских масс, и «проблема еврейства», то есть создание нового типа еврея, гордого своим еврейством и пустившего в нем глубокие корни, Ахад-ха-‘Ам полагал, что политический сионизм никогда не сможет решить первую проблему во всей ее полноте, однако уже сама подготовка к осуществлению целей, мыслимая как воспитание национального самосознания, может решить вторую из проблем. Эти прагматические соображения являются для Ахад-ха-‘Ама исходными для теоретического анализа еврейского национального самосознания. Индивидуум воспринимает себя как члена двух общностей — своей нации и всего человечества.
Однако восприятие себя принадлежащим к человечеству в целом всегда рационалистично, умозрительно; восприятие себя принадлежащим к своей нации всегда эмоционально, является следствием естественного импульса, а не умозаключения. Поэтому «национальное я» коренится в «я индивидуальном» (статья «Ха-адам ба-охел» — «Человек в своем шатре»). Индивидуум действует, подчиняясь «воли к жизни». Так же действует и нация. Отсюда индивидуум стремится к сохранению существования нации, к которой он принадлежит. Более того, для него естественно осознание большей значимости бытия нации по сравнению с бытием каждого данного индивидуума, ибо нация продолжает существовать, хотя включаемое в нее существование индивидуума постоянно возникает и прекращается (статья «Хешбон-ха-нефеш» — «Отчет перед самим собой»). Поэтому человек воспринимает себя как временную частицу постоянно существующего организма. Однако у евреев в условиях рассеяния это естественное самовосприятие оказалось ослабленным.
Основную причину этого Ахад-ха-‘Ам видит в том, что евреи все более и более идентифицируют себя с европейской культурой, отворачиваясь от собственного наследия, поскольку традиционный иудаизм, находящийся в диаспоре в состоянии духовного паралича и поэтому ставший рабом буквы, не может противостоять огромной притягательной силе созидательной цивилизации Европы; этот процесс может быть остановлен только возрождением созидательных сил иудаизма (статья «Ха-мусар ха-леумми» — «Национальная мораль»). Отвергая национальное чувство или вытекающие из него обязательства, ассимиляторы отказываются от самих себя и живут в духовном унижении (статья «Авдут бе-тох херут» — «Рабство в свободе»).
Воля нации к жизни не только требует верности духовным ценностям национального культурного наследия, но и непосредственно формирует их. Поэтому она должна заставить сторонников традиции привести эти ценности в соответствие с условиями новой реальности, а сторонников ассимиляции — проникнуться чувством их сущностной связи с наследием народа, к которому они принадлежат (статья «Шинуй арахим» — «Переоценка ценностей»; «Хиккуй ве-хитболелут» — «Подражание и ассимиляция»). В статье «Авар ве-‘атид» («Прошлое и будущее») Ахад-ха-‘Ам утверждал, что поскольку «я» является сочетанием прошлого и будущего, а подавление одной из этих сторон является подавлением «я» в целом, каждый еврей, если он верен себе, должен поддерживать связь с прошлым и привести ценности прошлого в соответствие с нуждами будущего.
В статье «Мукдам у-меухар ба-хаим» («Предшествующее и последующее в жизни») Ахад-ха-‘Ам приходит к выводу, что даже такие концепции иудаизма, как монотеизм или мессианизм, являются лишь функциями воли нации к жизни, и потому они должны получить перевыражение в формах и терминах, свойственных современной европейской ментальности, что адаптирует их к существованию нации в настоящем и будущем.
Идеал иудаизма, по Ахад-ха-‘Аму, — это принцип абсолютной справедливости, который проявляется в «поисках истины в действии» и раскрывается в творениях древних пророков. Внутренним содержанием иудаизма, которому он сохранил верность во всех своих исторических превращениях, является чистая мораль. Это свое внутреннее содержание иудаизм передал европейской культуре.
Высказывания Ахад-ха-‘Ама об окаменелых традициях еврейской религии вызывали резкие возражения со стороны раввинов, относившихся доброжелательно к Ховевей Цион. Тогда Ахад-ха-‘Ам занялся вопросами Галахи в надежде примирить религиозное и светское направления в еврействе (статья «Диврей шалом» — «Слова мира»). Отвергая реформизм, считая, что религия подлежит не реформе, а развитию, он, тем не менее, видел это развитие во внесении изменений в Галаху в соответствии с требованиями жизни и указывал, что это уже не раз было совершено и в прошлом (статья «Шилтон ха-сехел» — «Власть разума»).
Ахад-ха-‘Ам верил, что духовные ценности, создаваемые в духовном центре еврейства, в который превратят страну предков те, кто поселится в ней, будут питать весь еврейский народ и сохранять его единство в странах рассеяния. Взгляды Ахад-ха-‘Ама, вызывающие порою ожесточенные споры, оказали значительное влияние на сионизм всех направлений. Его произведения сыграли огромную роль в развитии еврейской мысли, в становлении современной литературы на иврите и послужили одним из решающих факторов интеграции процессов возрождения еврейской национальной культуры и восстановления еврейской государственности.