литургия
ЛИТУРГИ́Я (от греческого liturgia — `общественная обязанность`; на иврите סֵדֶר עֲבוֹדָה, седер авода — `порядок служения`), в иудаизме — состав и порядок публичного богослужения. Термином «литургия» переведено в Септуагинте слово авода (`служба`) в I Хр. 28:21, где речь идет о богослужении в Храме. (См. также Авода.)
Содержащиеся в библейской и послебиблейской литературе сведения о возникновении и развитии еврейской литургии крайне скудны, но все же позволяют соотнести периодизацию главных этапов этого процесса с тремя знаменательными эпохами в истории еврейского народа: библейской, талмудической (со времен Второго храма) и послеталмудической. Библейская эпоха Эпоха Второго храма и Талмуда Послеталмудическая эпоха Варианты литургии и их развитие Язык иврит в литургии Реформа литургии
Библейская эпоха. Основным элементом литургии на первом этапе ее развития, охватывающем период приблизительно в 800 лет (в данном контексте — условно от сооружения скинии до возвращения из пленения вавилонского), был обряд жертвоприношения, детали которого подробно изложены в Пятикнижии. Возможно, что уже с самого начала в литургию были включены по крайней мере два кратких текстовых элемента: исповедь первосвященника при изгнании козла отпущения в Иом-Киппур (см. Азазел), текст которой не приведен, хотя из слов предписания (Лев. 16:21) можно заключить, что она имела установленную формулу и священническое благословение именем Господним (Чис. 6:23–27; см. Биркат-коханим), по-видимому, завершавшее богослужение (ср. Лев. 9:22). К обрядности храмовой литургии могут быть причислены и сформулированные в торжественных выражениях заявления о принесении первинок (см. Биккурим) и отделении десятины и связанное с этим благодарение за дарованные Богом блага, и молитва о благословении Им народа Израиля (Втор. 26:5–10, 13–15). Молитве еще не отводится значительное место в порядке предписанного богослужения, но ее значение как признака связи между человеком и Богом уже осознано. Господь всегда отзывается на призыв Израиля к Нему (Втор. 4:7). Песнь на море (Исх. 15) свидетельствует о древности обряда публичного благодарения Бога за помощь и спасение. Указанием на уже упорядоченную храмовую литургию можно считать предписание «...собери народ... на место, которое изберет Господь... и читай ему вслух Закон сей» (Втор. 31:10–12) по окончании субботнего года.
Наличие певчих среди вернувшихся в Иудею из вавилонского пленения изгнанников (Эз. 2:41; 7:7, 24; Нех. 7:1, 44 и в других местах) и многократно встречающееся в Хроник книге упоминание левитов (см. Леви), певших и игравших на музыкальных инструментах при обрядах жертвоприношения, чтения славословий и т. п., свидетельствует об историчности содержащихся в последнем источнике сведений, согласно которым вокальная и инструментальная музыка уже в Первом храме стала неотъемлемой частью литургии (II Хр. 8:14; 29:25; 31:2; 35:15). Возникновение сословия профессиональных певчих и музыкантов в условиях изгнания вряд ли было возможным, а о пении и инструментальной игре в Храме говорит уже в 8 в. до н. э. пророк Амос (5:22, 23) и намекает его современник Исайя (30:29). Рассказ хрониста о том, что «... царь Хизкияху и князья велели левитам славить Бога словами Давида и Асафа провидца» (II Хр. 29:30), а также частое в книге Псалмов обращение к начальнику хора левитов, причем не раз с указанием, каким инструментом пользоваться при исполнении данного псалма (например, 6, 8, 12, 39, 42, 44–50, 62, 73–85), возможно, свидетельствует о том, что в Храме (по крайней мере, в отстроенном после возвращения из вавилонского пленения) распевались с инструментальным аккомпанементом приписываемые Давиду славословия и молитвы. Однако настоятельно повторяющееся утверждение, что сопровождение храмового богослужения пением и инструментальной музыкой было введено Давидом (I Хр. 16:4; 23:5; 25:1, 6; ср. Эз. 3:10), является анахронизмом, диктовавшимся стремлением проецировать позднейшую действительность на славное историческое прошлое.
Вавилонское пленение и разрушение культового центра в Иерусалиме в 586 до н. э. были не только переломом в истории Иудейского царства, но и поворотным пунктом в развитии культурного и духовного творчества еврейского народа, в плане религиозной жизни сказавшемся в возникновении внехрамового богослужения. Лишенное обрядности и обстановки храмовой литургии богослужение, отправлявшееся в основном изгнанниками в вавилонских синагогах (Мег. 29а; ком. Раши там же и к РхШ. 24б), приобрело совершенно новое содержание и характерные черты. Влияние обличительных и утешительных проповедей пророков, действовавших накануне или в годы вавилонского пленения (см. Пророки и пророчество), находит отражение во многих частях внехрамовой литургии, в первую очередь в одном из ее главных компонентов — Тфилле (в позднейшей терминологии — Амида, или Шмоне-‘эсре — «18» — по числу первоначально включенных в нее бенедикций; Бр. 4:3 и многие другие), в которой отражены надежды и чаяния народа, упоминается его прошлое, испрашивается прощение за совершенные им грехи и подчеркивается скорбь о постигших его бедствиях. Однако большая часть вошедших в состав литургии формул благодарения и прославления Бога и антифонных восклицаний-ответов заимствована, главным образом, из Псалмов и книги Хроник. Так, слова «Благословен Ты, Господи», которыми начинается или завершается (часто и то и другое) любая бенедикция, взяты из I Хроник 29:10 (см. Хроник книга); многократно встречающееся вступление «Славьте Господа» — из Исайи (12:4); Псалмов 33:2; 105:107 (начала); I Хроник 16:8; 34; II Хроник 20:21; антифонные Аллилуя — из Псалмов 146–150 и многих других; Амен и повторение Амен ве-амен — из Второзакония 27:15–26; Псалмов 41:14 и других. Сложившаяся в эпоху Второго храма формула «Благословенно имя царственной славы Его вовеки веков», которой молящиеся в Храме отвечали на читаемые священниками (см. Кохен) бенедикции и на произносимое первосвященником в ходе литургии табуированное имя Бога (так называемый тетраграмматон; Тосеф., Бр. 7:22 и Та‘ан. 1:11–13; Иома 3:8; 4:1,2), составлена из отдельных элементов, взятых из Нехемии 9:5 и Псалмов 72:19; 145:1,2,21.
Из Иудеи (куда после опубликования декрета Кира вернулась часть еврейского народа) образовавшийся в Вавилонии институт синагоги и новый ритуал публичного богослужения, отражавший изменившиеся условия религиозной жизни, распространились по всем областям Эрец-Исраэль и со временем проникли и в эллинистическую, египетскую и римскую диаспоры.
Эпоха Второго храма и Талмуда, охватывающая свыше тысячи лет — от возобновления Зрубавелом обряда жертвоприношений в еще не отстроенном Храме (примерно 538 г. до н. э.; Эз. 3:3–6) до завершения Вавилонского Талмуда (примерно 499 г. н. э.), — является наиболее важным этапом развития еврейской литургии. На всем протяжении этого периода велась тщательная и усердная работа, одновременно протекавшая по двум руслам: уточнялись детали храмового богослужения, которое в последние 400 и более лет данной эпохи имело только академическое значение, и разрабатывались правила внехрамовой литургии, заменившей храмовую. Дискуссии законоучителей, принимавших участие в этом труде, и вынесенные ими постановления детально изложены в трактате Брахот Вавилонского и Иерусалимского Талмудов, но многие касающиеся литургии частности подробно обсуждаются и в других их разделах. Однако лишь из преданий, сохранившихся в аггадической и мидрашистской литературе (см. Аггада и Мидраш), можно извлечь некоторые, возможно, исторически достоверные сведения о том, что, когда и кем в первые века после возвращения из Вавилона было внесено в литургию. Так, приписываемое одним преданием Эзре введение обряда публичного чтения Торы в литургии Минхи в субботу и в литургии Шахарит по понедельникам и четвергам (БК. 82а), может быть, исторически достоверно, поскольку сам факт чтения Торы Эзрой «главам семейств всего народа, кохенам и левитам» засвидетельствован его современником (Нех. 8; 9:3). Другое, явно легендарное предание повторяет предыдущее с прибавкой: «Моисей установил чтение Торы по субботам, праздникам и новомесячьям» (ТИ., Мег. 4:1, 75а), очевидно, свидетельствует о древности обряда, впоследствии ставшего обязательным компонентом синагогальной литургии. Об историчности преданий о том, что «мужи Великого собора оформили [тикну] бенедикции, тфиллот и кдушшот» (Бр. 33а; Сиф. Втор. 343) и «включили слова Моисея `... Бог великий, всемогущий и грозный` (Втор. 10:17) в тфиллу» (Бр. 33б), или о том, что неидентифицированная коллегия «120 старцев... установили порядок 18 бенедикции [Амиды]» (Мег. 17б; ТИ., Бр. 2:4, 4г), свидетельствует то, что зафиксированные в Мишне и Тосефте мнения ранних таннаев о правилах публичного богослужения изложены как касающиеся общеизвестных постановлений (Бр. 1, 2, 4, 9:5; Тос., Бр. 3:15 и другие), которые нуждаются лишь в уточнении деталей. Из аггадического и галахического (см. Галаха) материала Талмуда явствует, что установление порядка чтения включенных в литургию Шма, Амиды и разделов Торы, а также связанные с ними бенедикции является результатом длительного процесса, в котором принимали участие и мужи Великого Собора. В 12 в. Маймонид говорит о вкладе последних: «Эзра и его бет-дин очистили текст 18 бенедикций от иноязычных примесей и установили их порядок» (Майм. Яд., Хилхот тфилла 1:4).
Обогащению содержания синагогального богослужения, его распространению и упрочению в большой мере способствовали собрания народа, созывавшиеся для публичной молитвы и поста в случае засухи или нашествия врагов еще в библейскую эпоху (I Сам. 7:5–9; Иер. 14:1–12; II Хр. 20:1–13; ср. I Ц. 8:35), а также возникший после возвращения из Вавилона институт ма‘амадот — «смен» мирян из всех областей страны, привлеченных как к участию в храмовой службе, так и к руководству публичным богослужением в своих общинах. Сочетание богослужения с постом, предписанное в Пятикнижии для литургии Иом-Киппура, проводилось в эпоху Второго храма в трудные для народа моменты, первоначально в форме чрезвычайных народных собраний, на которых пророки, а позднее предводители народа произносили назидательные речи, читали обличающие прегрешения Израиля отрывки из Торы и молили Бога смилостивиться над уцелевшими остатками народа (Иоэль 1:2–20; 2:12–17; Эз. 9:6–15; Нех. 8:1–8; 9; Макк. 3:46–48). Некоторые части длинной литании Нехемии (а также молитвы Даниэля — 9:15–19) вошли в текст начавших слагаться в это время слихот, впоследствии включенных в состав литургии; ритуал богослужения в дни общих постов (та‘анит циббур) и связанные с ним обряды, разработанные в эпоху таннаев, подробно описаны в трактате Та‘анит. Пост и особые добавления к будничной литургии, которыми отличаются и поныне связанные с разрушением Первого храма годовщины дней национального траура (РхШ. 18б: Тосеф., Сота 6:10), были, согласно повествованию пророка Зхарии (7:5; 8:19), введены уже в первые годы вавилонского пленения. В литургии этих дней в послеталмудическую эпоху читались скорбные тексты (см. Кина), в частности, Плач Иеремии в литургии Ава девятого (Соф. 14:3; 18:4).
Учреждение института ма‘амадот Талмуд мотивирует библейским предписанием «сынам Израиля» соблюдать сроки жертвоприношений (Чис. 28:2), толкуемым как повеление народу присутствовать при обрядах принесения общественных жертв (Та‘ан. 4:2; см. также Жертвоприношение). Посланцы из 24 ма‘амадот представляли всех мирян Эрец-Исраэль, территория которого была в связи с этим разделена на 24 округа, каждые полгода поочередно посылавших на одну неделю представителей (аншей ма‘амад) в Иерусалимский храм, а остававшиеся на месте (аншей мишмар) «собирались по своим городам и читали [из книги Бытие] о сотворении мира», а также молились о том, «чтобы жертва их братьев была принята с благоволением» (Та‘ан. 4:2 и 27б). Роль ма‘амадот (продолжавших функционировать и после разрушения Храма) в распространении внехрамового богослужения (Тосеф., Та‘ан. 2:3) высоко ценилась законоучителями Талмуда (Мег. 31б). Благодаря им синагогальная литургия упрочилась уже на раннем этапе ее развития как неотъемлемая часть религиозной жизни евреев Эрец-Исраэль, а впоследствии и всего еврейства.
В отличие от храмовой литургии эпохи Второго храма, согласно сведениям, зафиксированным, главным образом, в трактатах Иома, Тамид и Миддот, в основном следовавшей сложившемуся в Первом храме ритуалу с уточнениями в духе толкования библейских предписаний фарисеями (Сук. 48б; Мен. 65а и другие), синагогальная литургия, перенявшая смысловое содержание текстовых компонентов храмовой литургии, не только значительно расширяла, но в ходе устной передачи подчас и изменяла их, что неизбежно привело к возникновению весьма большого числа «местных» вариантов отдельных частей молитв. Предпринятая Гамлиэлем II попытка унифицировать хотя бы текст бенедикций Амиды, к 1 в. ставшей, наряду с чтением Шма и Торы, одним из главных компонентов литургии, натолкнулась на сильное сопротивление со стороны фарисеев. Из отредактированных по его распоряжению таннаем Шим‘оном ха-Пакули 18 бенедикций Амиды (Бр. 28б) были безоговорочно приняты лишь издавна установленные три начальные и три заключительные — провозглашающие величие Бога, прославляющие оказываемые Им всему живущему благодеяния и выражающие упование на восстановление храмового богослужения, благодарность за милости Бога и мольбу о даровании мира Израилю; против редакции остальных 12-ти, являющихся просьбами общечеловеческого и национального характера, выдвигался тот довод, что жесткие, раз и навсегда установленные формулы лишают молитву спонтанности и предписанного законоучителями служения Богу сердцем (Та‘ан. 2а). Иехошуа бен Ханания и рабби Акива, главные оппоненты Гамлиэля II, очевидно, считали текст Амиды слишком многословным и разрешали заменить его сокращенным вариантом (Бр. 4:3). Чтение Десяти заповедей, согласно Мишне входившее в состав ежедневной храмовой литургии (Там. 5:1), было к этому времени, видимо, давно отменено (Бр. 12а).
Становлению единообразной синагогальной литургии, в частности унифицированного текста Амиды, препятствовало также запрещение письменно фиксировать ее бенедикции (Шаб. 115б и ком. Раши к этому месту), трудно совместимое с запретом вносить какие-либо изменения в отчеканенную законоучителями формулу брахот (Бр. 40б и другие). Нормирование распространялось и на выбор имен Бога (см. Бог. Имена Бога; Бог. В Библии. Имена), которые надлежало употреблять в различных частях бенедикций (Тосеф., Бр. 7:20); обязательным было также упоминание в них царствия Божьего над Вселенной (Бр. 40б).
Синагогальную литургию, лишенную обрядности храмового богослужения, разрешалось отправлять в любом месте, участие в ней кохенов и левитов не было обязательным, но чтение ее главных компонентов требует и поныне наличия миньяна (Мег. 4:3). Ведущим службу лицом (шлиах-циббур, буквально `посланец общества`, в сокращении шац; также хаззан) мог быть любой совершеннолетний член общины благочестивого поведения, понимающий смысл читаемых им текстов, обладающий нужным опытом и приятным голосом (Та‘ан. 16а–б). Молящиеся по обычаю, известному еще по книге Даниэль (6:10,11; Бр. 30а), обращались лицом к Иерусалиму (в диаспоре — в сторону Эрец-Исраэль). Первоначально шлиах-циббур читал всю молитву вслух, чем освобождал слушающих от обязанности произносить ее (РхШ. 34б). Конгрегация приобщалась к богослужениям произнесением Амен после каждой бенедикции (в Храме — формулой «Благословенно имя царственной славы Его во веки веков», позднее замененной формулой «Благословен Господь, Бог Израиля, во веки веков» (ср. Пс. 106:48). Однако заведенный еще в эпоху таннаев порядок, обязывающий молящихся произносить Амиду самим (шепотом), распространился впоследствии на все компоненты литургии. В некоторых сефардских (см. Сефарды) общинах выходцев из стран Северной Африки принято и сейчас, что шлиах-циббур вместе с молящимися произносит всю молитву вслух (кроме Амиды, читаемой молящимися шепотом).
Обязательные ежедневные службы — Шахарит (утром), Минха (днем) и Ма‘арив (вечером) — вошли в состав синагогальной литургии уже в эпоху Мишны (Бр. 4:1). Первые две были приурочены ко времени жертвоприношения утреннего и вечернего тамидов (Бр. 26б), последняя, очевидно, — ко времени запирания ворот Храма (отсюда ее первоначальное название Не‘ила). Аггадическая литература приписывает патриархам либо Моисею установление молиться три раза в день (Бр. 26б; Танх. Ки Таво 1); приводится также сказание (ТИ., Бр. 4:1, 7а), что это предписание соблюдали Давид и Даниэль (ср. Пс. 55:18 и Дан. 6:10,11).
Дальнейшую и весьма значительную разработку получила синагогальная литургия в эпоху амораев, и хотя этот процесс протекал одновременно в Эрец-Исраэль и в Вавилонии, в его результатах, как и в области законодательной деятельности этих двух центров еврейской учености, проступают заметные различия, положившие начало возникновению разнящихся в деталях вариантов палестинской и вавилонской литургий. Особый отпечаток окончательному оформлению различных компонентов молитв придали вавилонские амораи Мар Шмуэль и Рав (см. например, Бр. Па, 12а–б; Иома 87б) и их современник в Эрец-Исраэль Иоханан бар Наппаха (Бр. 11б, 16б; Шаб. 12б). Из более поздних вавилонских амораев, действовавших в данной области, особой известностью пользуются Аббайе, Рава и их ученик рабби Паппа (умер в 371 г.), мнение которых часто приводится в Талмуде (Бр. 27б, 29а, 59б; Псах. 117б; Сота 40а; Мег. 21б и другие).
К категории молитв и вариантных форм бенедикций, не вошедших в канонизированный текст литургии (см., например, Бр. 16б–17а, 33б), следует отнести и встречающиеся в апокрифах и псевдоэпиграфах, а также в Мертвого моря свитках. Так, содержащиеся в книге Бен-Сиры Премудрость молитва об избавлении (36:1–22), гимн величию Бога (51:1–12а) и следующее за ним славословие типа Халлел (51:12б) являлись, по-видимому, частями синагогального богослужения во 2 в. до н. э., а возможно, и позже. В молитвах, включенных в книги Юдифь (9:2–14; 16:1–18) и Товита (3:2–6, 11–15; 8:5–7 и далее), очевидно, восходящих к 4 в. до н. э., а также в молитвах-диалогах между автором Апокалипсиса Эзрой и Богом или Его посланцами-ангелами (начало 1 в. до н. э.) выражены религиозные идеи и упования их составителей, но, хотя в них сохранились отзвуки синагогальных молитв и бенедикций, в основном они являются литературными, а не литургическими произведениями. Послание евреев Иудеи к их собратьям в Александрию (124 г. до н. э.), которым открывается Вторая книга Маккавеев, содержит отрывок (1:3,4), видимо, представляющий собой древнюю версию фразы из так называемой Кдушша де-сидра (У-ва ле-Цион гоэл — `И придет Избавитель в Сион`), составленной, вероятно, в Вавилонии и упоминаемой в Талмуде (Сота 49а); отзвуки собственно славословия Кдушша сохранились в эфиопской книге Эноха (39:12) периода Второго храма (точная дата не установлена). В добавлениях к греческому переводу книги Даниэль (конец 1 в. до н. э. – начало 1 в. н. э.) имеются молитвы трех отроков в «печи огненной» (1:5–24, 31–71), ставшие частью христианской литургии. В греческих добавлениях (114–30 гг. до н. э.) к свитку Эсфири находятся молитвы Мордехая и Эсфири (3:2–11; 4:4–20). Содержание сохранившейся в христианской рукописи 2 в. или 3 в. н. э. книги Молитва Менашше (см. Менашше, царь) — исповедь псевдоэпиграфического героя в грехах и мольба о прощении. 18 так называемых Псалмов Соломоновых (1 в. до н. э.) даже не приписываются царю Соломону, в отличие от молитвы в девятой главе книги Премудрости Соломоновой (по-видимому, 2 в. до н. э.), которая приписывается ему (8:21). Читавшиеся, видимо, публично, молитвы Кумранской общины сохранились в свитках Мертвого моря. Среди них, кроме апокрифических псалмов (в том числе некоторые приписываемые Давиду), имеется и Свиток гимнов (Меггилат ха-ходайот), очень важный для изучения истории еврейской литургии. Свиток Война сынов света против сынов тьмы содержит молитвы, предназначенные на время эсхатологических сражений, а Устав общины (Серех ха-яхад) и его продолжение Устав общины на конечные дни (Серех ха-‘эда ле-ахарит ха-ямим) — ряд молитв и бенедикций, часть из них также на военное время, предстоящее кумранской секте. Сохранился и фрагмент свитка, в котором рассказывается о молитвах ангелов.
Послеталмудическая эпоха. Процесс становления основных частей литургии и оформления их главных компонентов закончился к середине 6 в. Но еще до этого в литургию (в частности, в субботние и праздничные молитвы) стали включаться поэтические произведения на сюжет различных ее разделов, известные под обобщающим названием пиют. Наряду с этими литургическими гимнами, впервые появившимися в Эрец-Исраэль, по-видимому, еще в эпоху амораев (см. Иосе бен Иосе) и продолжавшими создаваться почти во всех еврейских общинах мира вплоть до периода Хаскалы, в литургии стали отводить видное место и другим родственным видам литургического творчества — кинот (см. Кина), слихот, тхиннот и хоша‘нот (см. Хоша‘на Рабба). В отличие от пиютов, в содержании этих новых элементов литургии находят отражение бедствия, постигшие еврейский народ или его отдельные общины, и упование на близкое избавление (например, Ав ха-рахамим, в память о погибших в эпоху крестовых походов; см. Хазкарат нешамот). Пиюты стали особенно важным добавлением к различным частям литургии Рош ха-Шана и Иом-Киппур, среди которых особой торжественностью выделяется «Кетер Малхут» Шломо Ибн Габирола, так же как слихот и тхиннот, которые читают и в промежуточные «дни покаяния» (см. Десять дней покаяния), а в некоторых общинах — с начала месяца элул (существуют различные варианты — нуссахим — чтения слихот. У ашкеназских /см. Ашкеназы/ евреев наиболее распространены литовские и польские нуссахим); кинот входят главным образом в состав литургии 9 Ава, а их сокращенные варианты читаются и в дни общих постов; чтение хоша‘нот в неделю праздника Суккот, упоминаемое уже в Мишне (Сук. 4:5), было, как и другие выше перечисленные поздние добавления, включено в синагогальную литургию лишь в эпоху гаонов. Во многих общинах принято, что во время субботней службы, перед чтением Торы, раввин произносит драшу — нравоучительную беседу на тему недельной главы Торы.
Письменная фиксация Устного Закона изменила отношение галахистов средневековья к запрету записи текста молитв (см. выше). В 9 в. Натронай Гаон составил по просьбе общины Лусены (Испания) сборник 100 бенедикций, которые «человек обязан читать ежедневно», как постановил еще танна Меир (Мен. 43б). Этот сборник лег в основу первого в литургической литературе молитвенника «Седер тфиллот у-врахот ла-шана кулла» («Порядок молитв и бенедикций на весь год»), составленный Амрамом Гаоном, в котором молитвы расположены циклами в последовательности их чтения в течение года, причем каждый цикл (молитвы будней, субботы, новомесячья, праздников) предварен изложением связанных с ним правил и обрядов. Составленный в 10 в. для еврейской общины Египта молитвенник Са‘адии Гаона следует тому же порядку (включенный в него галахический материал написан на арабском языке). Значительный вклад в упорядочение синагогальной литургии внес в 11 в. Симха бен Шмуэль из города Витри (Франция; составитель получившего широкое распространение молитвенника «Махзор Витри»), а в 12 в. — Маймонид, изложивший в образцовом порядке правила и основные тексты литургии в разделе Хилхот тфилла и Хилхот несиат каппаим, а также в Седер тфиллот кол ха-шана, который он приложил к второй части своего кодекса. (Подробнее о значении молитвенников в оформлении возникших с течением времени разных вариантов литургии см. Сиддур, Махзор.)
Варианты литургии и их развитие. Сложившиеся в Эрец-Исраэль и в Вавилонии варианты литургии оказали влияние (заметное и поныне) на формулировку некоторых ее частностей и на определение порядка ее компонентов. Литургической традиции Эрец-Исраэль долгое время следовали общины романиотов, Северной Франции, Англии и три общины Северной Италии (Асти, Фоссано, Монкальво — так называемые нуссах /носах/ Афам, или Апам); ныне она сохраняется в основном в литургии ашкеназов и общин Центральной Италии. Вавилонская традиция особенно заметна в литургии сефардов и в так называемом нуссах балади йеменских евреев. До 19 в. ей следовали и общины Прованса (Авиньон, Карпантра, Л’Иль-сюр-ла-Сорг, Кавайон). С галахической точки зрения во всех вариантах имеются единые строгие и обязательные рамки: число бенедикций Амиды, общие содержание и форма (за небольшими исключениями) их и других частей литургии. Разница между вариантами заключается, в основном, в вводных словах различных отрывков молитв, например, в вводной части славословия Кдушша, в форме бенедикций Кдушшат ха-Шем и Биркат ха-шалом Амиды, а также в порядке второстепенных компонентов литургии. Сокращению числа вариантов, подчас и полному исчезновению некоторых из них в значительной мере способствовало распространение с конца 15 в. молитвенников в печатных изданиях. Основными принятыми в настоящее время вариантами литургии являются следующие.
Нуссах Сфарад, распространенный главным образом в общинах балканских стран, Северной Африки и Ближнего Востока, а также среди сефардских и восточных общин Эрец-Исраэль. Основные источники — молитвенники Амрама Гаона (см. выше) и Давида бен Иосефа Абудархама (составлен в 1340 г. в Испании). Под влиянием цфатской (см. Цфат) школы каббалы в него были внесены некоторые изменения, заимствованные из так называемого нуссаха ха-Ари (см. Ицхак Лурия), принятые в основном ближневосточными общинами, в том числе в Израиле.
Нуссах Ашкеназ, подразделяющийся на минхаг Ашкеназ (литургический уклад Германии) и минхаг Полин (литургический уклад Польши), различающиеся главным образом включенными в литургии этих укладов пиютами. В основном оба уклада отражают нуссах «Махзора Витри» (см. выше) и были распространены в большинстве стран Европы (кроме ее юга), и поныне им следуют выходцы из этих стран, большинство общин США и Южной Африки, а также ашкеназы Израиля. Ашкеназы на территории Османской империи некоторое время придерживались нуссаха Ашкеназ, но с течением времени почти целиком перешли на нуссах Сфарад. В Эрец-Исраэль на минхаг Ашкеназ сказались влияния нуссаха Сфарад и изменения, внесенные последователями Элияху бен Шломо Залмана (Виленского Гаона), начавшими селиться здесь со второй половины 18 в.
Нуссах хасидим (именуется также нуссах Сфарад) принят последователями Исраэля бен Эли‘эзера Ба‘ал-Шем-Това (см. Хасидизм). В основе его лежит нуссах Ашкеназ с изменениями порядка некоторых частей молитв, а также формул бенедикций, согласно сефардскому ритуалу литургии, в соответствии, в первую очередь, с влиянием каббалы. Этот нуссах не является единым: в издававшихся по нему молитвенниках отрывки сефардского толка литургии иногда добавлялись к ашкеназским, иногда заменяли их. Особо выделяется нуссах Хабад, составленный Шнеуром Залманом из Ляд методом подробного сравнения галахических и каббалистических источников и с соблюдением тенденций нуссаха ха-Ари.
Нуссах Тейман. Упомянутый выше нуссах балади йеменских евреев основан на правилах и тексте, установленных Маймонидом; наряду с ним в Йемене бытовал проникший сюда нуссах Сфарад (шами). Среди йеменских евреев Израиля до сих пор сохранились оба этих варианта. Нуссах балади отличается рядом формулировок бенедикций (главным образом, Амиды), порядком чтения славословий, а также расширенным текстом Кдушши, который, в отличие от других литургических вариантов, читается здесь и в будни.
Нуссах итальяни (он же минхаг роми) сохранился (наряду с сефардским и ашкеназским вариантами литургии) в общинах Центральной Италии и в некоторых конгрегациях Салоник и Стамбула. Им пользуются также в немногих итальянских синагогах Израиля. Отличительными чертами этого варианта являются прибавка в тексте каддиша превосходной степени величия Бога, наличие вступления «Венец возложат на Тебя» во всех формах Кдушши, некоторые отступления в тексте Амиды и т. п. В субботнюю и праздничную литургии большинства общин (как ашкеназских, так и сефардских) была включена молитва за благоденствие царствующего монарха и правительства.
Постепенное исчезновение местных, территориально ограниченных вариантов литургии (см. выше) породило в 19 в. стремление к полной ее унификации. Сторонниками этой идеи выступали Ш. Д. Луццатто и Л. Цунц, и хотя вплоть до последнего времени к ней часто возвращались, она до сих пор не осуществлена. Необходимость в установлении единой литургии стала особенно ощущаться в Израиле, когда после создания государства сюда хлынули волны репатриантов из разных стран диаспоры. Частичным решением проблемы явилось издание «Сиддур тфиллот ле-хаялей Цахал» («Молитвенник для воинов Армии обороны Израиля», 1968) под редакцией раввина Ш. Торена. Молитвы о благоденствии Государства Израиль, о собирании евреев рассеяния в Сион и о благополучии воинов Армии обороны Израиля, составленный Верховным раввинатом, произносятся кантором в большинстве синагог страны после чтения Торы в субботу и праздники (в том числе в День независимости Израиля, в торжественную литургию которого включено также чтение Халлел).
Язык иврит в литургии. Согласно Мишне, молитвы Шма и Амида «могут произноситься на любом языке» (Сота 7:1), однако было принято мнение Иоханана бар Наппахи, согласно которому все молитвы следует читать на иврите (Сота 33а). Исключением являются Каддиш, молитва Иекум пуркан, включенная в средние века в субботнюю литургию, тхинна Брих Шмей (`Благословенно имя Его`; Зохар, Исх. 206а), читаемая перед извлечением свитка Торы из синагогального ковчега (см. Ковчег Завета), пиют Акдамут миллин (составил Меир бен Ицхак Нехорай, 12 в.) перед чтением Торы в Шаву‘от, а также немногие тхиннот и слихот в литургии Иом-Киппура, — все составлены на арамейском языке.
Литургия, в сущности, оставалась основным связующим звеном еврейского народа с ивритом с тех пор, как он перестал быть разговорным языком. С точки зрения лексики, морфологии и синтаксиса, ивритская литургия является сочетанием библейской и мишнаитской литературных форм. Возникшая в период Хаскалы тенденция к «исправлению» языка литургии в соответствии с нормами библейского иврита была вскоре оставлена; более того, даже поздние грамматические традиции различных общин и групп считаются столь же допустимыми в литургии, как и библейский язык.
Реформа литургии. Одним из основных пунктов программы движения реформизма в иудаизме, возникшего в Германии в начале 19 в., было стремление облечь синагогальную литургию в «достойную и культурную», с точки зрения приверженцев движения, форму. Росту этого стремления способствовали происшедшие в конце 18 в. под влиянием эмансипации перемены в общественном положении евреев Западной Европы и распространившиеся к этому времени среди них идеалы Хаскалы; лишь в редких случаях реформистам могли противостоять ревнители традиционных устоев иудаизма. Реформа литургии была впервые осуществлена в амстердамской (см. Амстердам) конгрегации «Адат Иешурун», изъявшей в 1796 г. из текста молитв часть пиютов и включившей в богослужение чтение проповеди на голландском языке. В Вестфальском королевстве филантроп и приверженец Хаскалы И. Якобсон (1768–1828) ввел в 1809 г. реформированную литургию в синагоге кассельской общины, а в 1810 г. при торжественном открытии «темпля» в городе Зезен, сопровождавшемся колокольным звоном, пением гимнов на немецком языке и игрой на органе, он отправлял службу, облаченный в одеяние протестантского пастора. В 1815 г. Якобсон открыл молитвенное помещение в своем доме в Берлине, где двумя годами позже основал официальную реформистскую синагогу, которая, однако, была в 1823 г. закрыта властями по требованию ортодоксальной общины. В 1812 г., с объявлением эдикта о гражданском равноправии евреев в Пруссии, ученик М. Мендельсона Д. Фридлендер предложил заменить в литургии берлинских синагог «мертвый еврейский язык» немецким, а упоминание Сиона и Иерусалима — молитвой о благополучии Пруссии как отечества проживающих в ней евреев. Ожесточенную полемику вызвало появление в 1819 г. молитвенника реформистской конгрегации Гамбурга, в котором выражения, касающиеся избранности еврейского народа (см. Избранный народ), пришествия Мессии и возвращения в Сион, были заменены формулировками общечеловеческого значения. Несмотря на яростное сопротивление ортодоксального раввината Гамбурга, обвинявшего реформистов в ереси, реформированная литургия постепенно распространилась и по другим общинам Германии, а в последующие десятилетия проникла в Австрию, Венгрию, Францию и Данию. В Великобритании первая конгрегация, принявшая видоизмененную гамбургскую реформированную литургию, возникла в 1840 г. в Лондоне под духовным руководством Д. В. Маркса (1811–1909).
Значительную роль в развитии реформированной литургии сыграл А. Гейгер, начавший в 1832 г. вводить определенные реформы в синагогогальную службу в возглавляемой им общине Висбадена, а в 1841 г. выступивший с требованием изъять из литургии любые выражения упований на национальное возрождение, как и всего другого, что не носит общечеловеческого характера. Однако под влиянием умеренной позиции З. Франкеля, стремившегося к синтезу ортодоксальных традиций с требованиями новаторов, но отрицавшего революционный подход последних в области богослужения, взгляды Гейгера на необходимость реформы в литургии стали менее радикальными. Во второй половине 1850-х гг. литургические нововведения Гейгера уже отличались чувством исторической и теологической цельности, а в 1860 г., пересмотрев свои прежние мнения в вопросах литургии, он высказался за сохранение иврита в литургии.
С. Гольдхейм, ставший наиболее радикальным идеологом и решительным борцом за реформу в литургии, внешне приблизил к протестантскому богослужение в возглавляемой им с 1847 г. конгрегации в Берлине. Почти вся служба велась на немецком языке; молящиеся не покрывали голову; было отменено облачение в таллит, как и трубление в шофар; церемонию благословения молящихся совершали не кохены, а проповедник и хор; женщинам, наравне с мужчинами, разрешалось выполнять любой обряд синагогального богослужения; сильно сокращена субботняя литургия, проводившаяся и в воскресенье, позднее стала проводиться только по воскресным дням.
Нововведения Гейгера и Гольдхейма натолкнулись на энергичное сопротивление основателя так называемого неоортодоксального течения в Германии, раввина Ш. Р. Гирша. Хотя Гирш высказался за введение хорального пения и чтения проповедей на немецком языке в ходе синагогальной литургии, он настаивал на исключительном употреблении иврита в молитве. Однако даже общепризнанный авторитет Гирша как духовного лидера ортодоксального еврейства Германии не сумел на долгое время задержать распространение реформированной литургии в большинстве общин страны.
В США первая попытка придать традиционной литургии новые формы была предпринята в 1824 г. в Чарлстоне (Южная Каролина), где под влиянием успехов реформы в Германии возникла небольшая реформистская конгрегация. Некоторые сильно сокращенные части литургии читались на английском языке, молящихся благословлял кантор, молитвы сопровождались пением и инструментальной музыкой, молящиеся не покрывали головы. Развитию и распространению реформированной литургии в США способствовали эмигрировавшие из Европы в середине 19 в. раввины А. М. Вайз, Д. Эйнхорн, Шмуэль Гирш (1815–89), К. Колер (1843–1926) и другие. В 1840-х гг. было лишь несколько конгрегаций, принявших реформированную литургию, к 1880-м гг. их число достигло 188, а к 1987 г. — приблизительно 850.
Особенностью реформистской литургии, предоставляющей свободный выбор формы богослужения конгрегациям, является отсутствие унифицированного текста молитв и единообразных синагогальных обрядов. Вместе с тем, она характеризуется рядом общих черт: крайнее сокращение традиционной молитвы, из которой исключены, например, повторения Амиды, Ашрей, Каддиша и Кдушши и почти все пиюты; употребление государственного языка во многих молитвах; отсутствие упоминания ангелов; стремление не подчеркивать избранности еврейского народа; почти полное опущение молитв о собирании рассеяния (см. Киббуц галуйот) и о возвращении в Сион (после основания Государства Израиль многие реформистские конгрегации стали включать в свою литургию особую молитву о его благоденствии); исключение молитв о возобновлении жертвоприношений; замена понятий `Мессия` (как человек) и `избавитель` терминами `мессианская эра` и `избавление`, а `воскресение из мертвых` — словами о бессмертии души; разделение текста традиционных молитв на части, читаемые отдельно в разные дни недели или субботы месяца; включение новых молитв, соответствующих актуальности; признание за женщинами права выполнять функции кантора, проповедника, раввина; отмена покрытия головы, облачения в таллит и накладывания тфиллин; сопровождение богослужения инструментальной музыкой и хоральным пением.
Определенные изменения в традиционную литургию внес консервативный иудаизм, в основном принявший нововведения З. Франкеля, которые в свое время сурово критиковали ортодоксальные раввины Германии, а реформисты считали недостаточными. В отличие от литургии реформистов, в богослужении консервативных конгрегаций (в 1980-х гг. охватывали около 50% евреев США, принадлежащих к тому или иному религиозному течению) большая часть молитв читается на иврите, а молитвы, выражающие упования на пришествие Мессии и восстановление дома Давидова не опущены, хотя в переводе на английский язык им придано аллегорическое толкование. Однако подобно ритуалу, принятому в реформистских синагогах, опущены большинство пиютов и упоминания о возобновлении жертвоприношений, богослужение сопровождается пением и органной музыкой, мужчины и женщины молятся совместно.
Приверженцы движения реконструктивизма, в 1935 г. отпочковавшегося от консервативного иудаизма, создали литургию, соответствующую их теологическому мировоззрению — отрицание Бога как личности, божественного происхождения Торы, избранности еврейского народа, воскресения из мертвых, пришествия Мессии и т. п.
О литургии караимов, самаритян и эфиопских евреев см. Караимы, Самаритяне, Фалаша; о пении и инструментальной музыке в литургии см. Музыка, а также статьи об отдельных канторах. См. также Молитва, Пиют, Кантилляция.