Велижское дело
ВЕ́ЛИЖСКОЕ ДЕ́ЛО, процесс по обвинению группы евреев в ритуальном убийстве. В апреле 1823 г. в городе Велиже (ныне Смоленская область) был найден труп заколотого трехлетнего ребенка. Пьяная проститутка Терентьева показала, что в день исчезновения ребенка она видела, как его вела за руку еврейка. Не имея улик, велижский суд передал дело в Витебский губернский суд, который постановил оставить привлеченных по делу евреев «без всякого подозрения», а Терентьеву присудил к церковному покаянию «за блудное житие». Тем не менее группа антисемитов при поддержке генерал-губернатора Белоруссии князя Хованского продолжала настаивать на обвинении в кровавом навете. В 1825 г. император Александр I приказал возобновить следствие по Велижскому делу. Терентьева была арестована; на этот раз она показала, будто лично участвовала в ритуальном убийстве мальчика. Она указала еще на двух христианок, служивших прислугами у евреев, которые якобы тоже были соучастницами этого преступления. Хотя все три противоречили одна другой и самим себе, власти арестовали более 40 велижских евреев. Несколько крещеных евреев также дали ложные показания с целью опорочить обвиняемых. Один из них, Грудинский, даже представил следственной комиссии рукопись на иврите, которая будто бы описывала ритуальный обряд, сопровождавший убийство христианских детей. Однако суд быстро выяснил, что навет не имеет никакого основания и что рукопись, представленная Грудинским, описывала правила ритуального убоя скота и птицы. Грудинский по решению суда был отдан в солдаты, а следствие в 1830 г. было передано в Сенат, а затем в Государственный совет. В январе 1835 г. Государственный совет постановил прекратить дело и освободить обвиняемых от суда и следствия. Терентьева и другие лжесвидетели были сосланы в Сибирь. Евреи-обвиняемые провели в тюрьме почти девять лет; четверо из них умерли в заключении.
Велижское дело вновь пробудило в темных массах веру в ритуальные убийства, якобы совершаемые евреями. Император Николай I, утверждая своей резолюцией решение Государственного совета, счел нужным заметить, что он не убежден в невиновности евреев. См. также Кровавый навет.