Израиль — народ в диаспоре. Новое время (до завершения эмансипации; с 18 в. до 1880 г.)
ИЗРАИЛЬ — НАРОД В ДИАСПОРЕ. НОВОЕ ВРЕМЯ (До завершения эмансипации; с 18 в. до 1880 г.)
Политическая централизация и Просвещение Влияние политики меркантилизма на положение евреев Выступления в защиту веротерпимости Процесс эмансипации в Западной Европе Евреи Восточной Европы в период разделов Польши Евреи в странах ислама в 18 в. Демографические и экономические процессы в жизни еврейского народа в 19 в. Евреи под властью Российской империи Социальные процессы в еврействе Идейные и религиозные течения в еврействе Новые формы организации еврейства Европы и США Еврейство Запада на пороге национального возрождения
1. Политическая централизация и Просвещение. Изменения в социально-политической структуре европейских государств оказали большое влияние на положение евреев. Централизация государственной власти, начавшаяся в 17 в. во Франции, постепенно распространялась и на др. страны. Политические теории конца 17 в. – начала 18 в. сформулировали идеал абсолютной монархии, стремящейся к максимальной централизации управления в руках бюрократического аппарата и к уничтожению многочисленных корпораций, которые в старом феодальном государстве являлись посредниками между верховной властью и отдельной личностью. Если в средневековых королевствах еврейская община рассматривалась как одна из автономных (или полуавтономных) ячеек, образовывавших в своей совокупности политическую структуру общества, то в условиях абсолютизма она стала рассматриваться как вредное проявление партикуляризма, эгоистически противостоящего всеобъемлющим правам государства.
Централизованное государство стремилось к уничтожению местных диалектов и обычаев; в его глазах еврейская община в качестве корпорации, хранящей верность особой культуре, включающей самобытный образ жизни, язык и религию, выглядела особенно вредным пережитком средневековья. Многие столкновения между евреями и государством в Новое время, недоразумения, возникавшие между евреями и некоторыми из сторонников их эмансипации, явились результатом этого непримиримого антагонизма между централистскими тенденциями и непреклонной волей евреев к сохранению своей автономии.
Централизация требовала единого законодательства в рамках государства и по самой своей природе противостояла различному правовому положению групп, живущих в этом государстве. Соединение централизации с идеей равенства в конце 18 в. сделало равноправие евреев логической и политической необходимостью.
Упадок средневековых корпораций стимулировался экономическим развитием. Для евреев — жителей городов — он означал ослабление и исчезновение социально-экономических органов, издавна враждебных евреям, стремившихся не допускать их в различные отрасли торговли и ремесла. Уничтожение цехов, гильдий и других средневековых корпораций устранило одно из главных препятствий, стеснявших развитие частной инициативы и предприимчивости в экономической области, что способствовало значительному улучшению материального положения евреев. В новом государстве еврейство оказалось перед опасностью утраты тех внутренних связей, которые обусловливали его национальное, религиозное и социальное единство, утраты, лишь частично компенсировавшейся возможностью личного обогащения и успеха.
Европейская политическая мысль этого периода предугадывала скорый распад традиционных еврейских институтов и абсорбцию евреев в унифицированный организм централистского государства. Эти ожидания были связаны с неисторическим характером рационалистической идеологии европейского Просвещения, видевшей лишь абстрактных индивидуумов, над которыми не властны прошлое, национальные, культурные и религиозные различия. Общество, по мнению идеологов Просвещения, допускало произвольные изменения под влиянием рационалистических идей. При этом, однако, такие идеологи французского Просвещения, как Вольтер, не думали отказываться от французской культуры, которая казалась им универсальной. Антихристианская настроенность этих идеологов, противопоставлявших историческим религиям абстрактный деизм (см. Деисты), стала источником их резко отрицательного отношения к еврейству, в религии которого они видели прообраз христианства. В духовном течении Просвещения, как и в общественно-политической тенденции к централизации, еврейское общество столкнулось с отношением, одновременно доброжелательным к еврею как личности и враждебным к еврейским традициям и социальным связям. Требование отказа от своей национальности из рационалистических соображений на практике означало для еврея принятие французской или немецкой национальной культуры. Это влияние крайнего индивидуализма в теории и национальной ассимиляции на практике стало уже к концу 18 в. источником как самых больших индивидуальных успехов, так и самых страшных личных трагедий, которыми характеризуется жизнь евреев в Новое время.
2. Влияние политики меркантилизма на положение евреев. Отношение абсолютистского государства к юридическому статусу и экономической деятельности евреев определялось в значительной степени экономическими принципами и политикой меркантилизма, преследовавшей цель увеличения количества звонкой монеты, находящейся в распоряжении государства, с помощью поощрения роста населения, развития промышленности и торговли.
Так как евреи издавна являлись представителями денежной экономики в преимущественно натуральном, аграрном хозяйстве средневековой Европы, их экономическая деятельность к 18 в., и даже ранее, начала оказывать влияние на экономическую теорию и экономическую политику европейских стран. Вместе с тем отношение правящих кругов Европы к евреям не изменилось: они по-прежнему были лишены политических прав и подвергались различным унижениям. Соединение новых экономических принципов с политическим консерватизмом диктовало новый подход к евреям в странах Центральной и Западной Европы, где еврейское население было относительно немногочисленным. Этот подход преследовал цель привлечения в государство как можно большего числа «полезных» евреев, обладающих достаточными средствами, чтобы способствовать торгово-промышленному развитию страны. Такие евреи служили источником пополнения государственной казны, изобретавшей хитроумные способы изъятия у них значительных денежных сумм. Вместе с тем абсолютистские правители стремились ограничить численность еврейского населения их стран, увеличивавшуюся под влиянием экономических возможностей, предоставляемых «полезным» евреям в интересах государства. Евреи должны были подвергаться официальной регистрации, их браки — специальному надзору. «Подзащитные», или «привилегированные», евреи могли передавать свои права лишь одному из своих детей. Остальные должны были сами ходатайствовать о предоставлении им этих прав, что обусловливалось, помимо соответствующей платы, соображениями властей относительно их «полезности». Евреи, не отнесенные к категории «привилегированных», подвергались постоянной угрозе изгнания и должны были платить специальный налог за право жительства в стране. Прусское уложение о евреях 1750 г. (см. Пруссия) воплощает систематическое и детальное проведение в жизнь этих принципов.
Политика абсолютизма способствовала поляризации еврейского общества на богатевшее привилегированное меньшинство и непривилегированное большинство, становившееся все беднее. Евреи первой категории осуществляли под покровительством государства крупные торговые и финансовые операции, в то время как евреи второй категории должны были либо зарабатывать на жизнь службой у своих привилегированных соплеменников, либо вести ненадежное существование странствующих торговцев, либо давать под залог денежные ссуды, то есть не выходить за рамки традиционных еврейских занятий, характерных для средних веков. В большинстве германских государств единственным средством улучшения социального положения еврея оставался путь экономической инициативы и личного обогащения. Финансовая деятельность и крупная торговля в этих государствах являлась привилегией так называемых придворных евреев, которых германские князья, стремившиеся к абсолютной власти, использовали в своих интересах. Наиболее важной сферой деятельности придворных евреев были военные поставки; еврейские поставщики использовали свои связи с евреями Польши, которая поставляла на европейские рынки селитру для производства пороха, лошадей и сельскохозяйственные продукты. Торговая деятельность придворных евреев была сопряжена с большим риском ввиду частого отказа казны платить по их счетам и др. проявлений произвола абсолютистских правителей (см. также Самсон Вертхеймер, Иосеф Оппенхеймер, Шмуэль Оппенхеймер).
Экономическая деятельность зажиточных евреев в 18 в. приобрела весьма разнообразный характер. Наряду с этим происходила беспрецедентная социальная и культурная дифференциация еврейского общества, сопровождавшаяся ослаблением общинной автономии и падением авторитета раввинов.
В Нидерландах и во Франции (Бордо, Нант) имелось большое различие между зажиточными сефардами, усвоившими в значительной степени культуру окружающего нееврейского общества, и ашкеназами, в меньшей степени подвергшимися аккультурации. Большинство евреев-ашкеназов во Франции концентрировалось в Эльзасе и Лотарингии.
Политика «просвещенного абсолютизма», характерная для государств Европы во 2-й половине 18 в., преследовала цель «исправления евреев», уменьшения «вреда», якобы приносимого ими обществу, подготовки евреев к постепенному расширению их прав — в той мере, в какой они этого «заслужат». Наиболее систематической попыткой проведения этой политики явился «Указ о терпимости» австрийского императора Иосифа II (1782 г.), по-прежнему пытавшийся ограничить число евреев в стране, однако несколько облегчавший их экономическую деятельность и правовое положение. Вместе с тем эдикт вводил целую систему мер, направленных на «воспитание» евреев с помощью языковой и социальной ассимиляции и ограничения их непроизводительной экономики.
3. Выступления в защиту веротерпимости. В 16–18 вв. в передовых кругах европейского общества, в особенности среди представителей радикального протестантизма, стали раздаваться голоса в пользу реального проведения в жизнь принципа веротерпимости по отношению к евреям. В этих кругах еврейская апологетическая литература нашла более живой отклик. Одним из первых провозвестников веротерпимости был протестант, проповедник, основатель колонии Род-Айленд в Северной Америке Р. Уильямс, призывавший в 1644 г. даровать свободу богослужения нехристианским религиям. Аналогичные мнения высказывали и некоторые из английских пуритан. Английский философ Дж. Толанд в сочинении, содержащем аргументы в пользу предоставления евреям английского гражданства (1714 г.), ссылался на апологетический труд С. Луццатто (см. выше). В соответствии с теорией «исправления евреев» он утверждал, что предоставление евреям гражданских прав поможет им перейти к производительному труду. Толанд был готов предоставить евреям важные административные (хотя и не государственные) посты; меркантилистские соображения соединяются у него с высокой оценкой еврейских масс, а не только отдельных «полезных» евреев. В отличие от большинства своих современников, Толанд весьма положительно оценивал традиционное еврейское образование и право (см. также Деисты). Он испытывал влияние тех небольших христианских сект в Западной Европе, для которых было характерно положительное отношение к евреям и иудаизму. В пользу равноправия евреев высказывались видные представители немецкого Просвещения. Г. Лессинг обосновывал требование равенства для евреев аргументами, характерными для деистической концепции религии и для свойственных идеологии Просвещения представлений о национальности и человечестве. Лессинг защищал не обособленное существование еврейского народа, но право отдельного еврея на гуманное отношение к себе со стороны нееврейского общества.
Прусский государственный деятель Х. В. Дом в книге «О гражданском улучшении евреев» (1781 г.) предлагал уравнять их в правах с другими подданными государства при условии правительственного контроля над ними. Вместе с тем он рекомендовал сохранить за еврейской общиной право надзора за религиозной жизнью своих членов. Сторонники еврейского равноправия в Германии испытали сильное влияние взглядов и личности М. Мендельсона — духовного отца Хаскалы. Мендельсон представлял собой новый, невиданный ранее в Германии тип еврея — это был человек эпохи Просвещения и ведущий философ своего времени. Он поднимал вопрос уже не о материальной «полезности» еврея, но о его культурной ценности. Защищая отделение церкви от государства и рассматривая Тору как социальную конституцию, или еврейский национальный закон, он выразил еврейское отношение к Просвещению. Некоторые евреи из кружка М. Мендельсона проявили готовность пойти гораздо дальше него в ассимиляции и полностью отказаться от еврейской религии и традиций. В условиях, когда многие высококультурные представители нееврейского общества относились к отдельным евреям как к равным, а абсолютистское государство не предоставляло гражданских прав даже «просвещенным» евреям, отказ от еврейства и перемена религии получили значительное распространение. С конца 18 в. до конца 19 в. свыше 200 тыс. евреев в Европе приняли христианство.
4. Процесс эмансипации в Западной Европе. В Северной Америке, не знавшей европейской традиции угнетения евреев и где многие христианскские сектанты видели в «Моисеевой республике» свой социальный идеал, эмансипация евреев стала неотъемлемой частью политического устройства обретших независимость бывших колоний. Некоторые остатки прежних ограничений были устранены в конце 18 в. – начале 19 в. Взгляды Р. Уильямса воплотились в жизнь. Рост революционных настроений в Европе, вдохновленной Французской революцией, привел к тому, что равноправие евреев стало рассматриваться многими как пробный камень применения на практике принципов политического равенства. Однако французская революция не сразу предоставила евреям равноправие. Несмотря на то, что почва для этого была подготовлена историческими работами Ж. Банажа (см. Историография), трудами и деятельностью аббата А.-Б Грегуара, враждебное отношение к евреям все еще было сильно во Франции, особенно в Эльзасе и Лотарингии. Абстрактный принцип равенства впервые в истории еврейской эмансипации пришел в столкновение с глубоко укоренившимися в народных массах предрассудками.
Под давлением Робеспьера и его сторонников Национальное собрание приняло в сентябре 1791 г. закон о полном политическом равноправии евреев. Равноправие предоставлялось, в соответствии с рационалистической логикой теоретиков революции, евреям как индивидуумам, но не как представителям особой нации. Трудности, связанные с осуществлением эмансипации в стране, обладающей старыми антиеврейскими традициями, ярко проявились во Франции при Наполеоне I. С одной стороны, он явился продолжателем традиций революционных республиканских армий, которые принесли равноправие евреям Нидерландов, Италии и Рейнской области. С другой стороны, он понимал, что евреи представляют собой исторически сложившуюся общность, и относился с недоверием к их духовной независимости. Он учитывал также антиеврейские настроения, распространенные в Эльзасе и Лотарингии. Поэтому Наполеон обратился к старой идее создания еврейского руководства полупредставительского характера, которое явилось бы послушным орудием в его руках. В 1806 г. он созвал собрание еврейских нотаблей, а в 1807 г. — Синедрион, состоявший из раввинов и еврейских общественных деятелей, на который была возложена задача дать религиозную санкцию ответам собрания нотаблей на вопросы, поставленные перед ним представителями французского правительства. Собрание и Синедрион (см. Синедрион французский) приняли главные требования централистской империи, стараясь одновременно оставаться, по мере возможности, в рамках еврейских законов и традиций. Не отрекаясь открыто от мессианских чаяний и еврейского национального единства, они объявили патриотизм по отношению к французскому государству религиозным долгом проживающих в нем евреев. В марте 1808 г. Наполеон издал указ, названный евреями «позорный декрет», ограничивавший на десять лет их экономическую деятельность и свободу передвижения и поселения, главным образом в восточных провинциях империи. После реставрации Бурбонов этот декрет не был возобновлен, и с 1818 г. евреи Франции в гражданских правах были уравнены с остальным населением страны, но сохранялось преимущественное положение христианской церкви по сравнению с еврейскими религиозными учреждениями и унизительная судебная «присяга евреев» (см. Клятва).
В Западной Европе после падения Наполеона положение евреев в целом не ухудшилось: борьба за полную эмансипацию евреев в Англии продолжалась в относительно спокойной атмосфере; Нидерланды и отделившаяся от них в 1830 г. Бельгия сохранили эмансипацию. Во Франции после 1818 г. положение евреев продолжало улучшаться. В 1831 г. правительство взяло на себя расходы по содержанию учреждений консистории, а в 1846 г. апелляционный суд отменил «еврейскую присягу», в чем большую роль сыграл французский государственный деятель, еврей И. А. Кремье; в 1870 г. он добился также декрета о предоставлении французского гражданства евреям Алжира.
Процесс эмансипации евреев в Германии столкнулся с большими трудностями. Романтическая реакция революционного рационализма пыталась дать новые теоретические обоснования старым антиеврейским предрассудкам (см. Антисемитизм).
Венский конгресс отказался утвердить права, полученные евреями во время наполеоновского завоевания, и обусловил сохранение этих прав их утверждением германскими городами и государствами. Сразу же после Венского конгресса стали появляться антиеврейские брошюры и статьи, авторами которых были представители интеллигенции, среди них профессора университетов; эти статьи отрицали право евреев быть гражданами «христианского государства» и требовали от них крещения в качестве предварительного условия включения в общественную и политическая жизнь. Вульгарные публицисты требовали изгнания евреев и откровенно призывали к погромам. Крайним проявлением этого реакционного движения, предвосхищавшего идеологию и практику нацистов 120 лет спустя, были погромы 1819 г. (см. Хеп-хеп). Осуществлению эмансипации в Германии препятствовали глубоко укоренившиеся в народном сознании антиеврейские предрассудки. Предоставление евреям равноправия осложнялось и задерживалось тем, что даже сторонники еврейской эмансипации в немецком обществе делились на тех, кто, как в 18 в., рассматривал ассимиляцию и «улучшение характера» евреев в качестве предварительного условия предоставления им равноправия, и тех, кто видел в равноправии предпосылку ассимиляции евреев и «улучшения их характера». Характерным для настроений немецкого общества было отношение немецких радикальных мыслителей к «еврейскому вопросу». Л. Фейербах и его последователи переняли у французских просветителей 18 в. вражду к евреям, мотивируемую отрицательным отношением к их религии и основанными на ней предрассудкам. Младогегельянец Б. Бауэр требовал отказа евреев от их религии и «мнимой национальности» в качестве условия предоставления им равноправия. Одним из оппонентов Бауэра был молодой К. Маркс, который утверждал, что политическая эмансипация евреев не требует их отказа от своей религии, поскольку капиталистическое общество проникнуто «еврейским духом». Сущность иудаизма Маркс усматривал в погоне за наживой. Отождествляя еврейство с капитализмом, он писал, что «общественная эмансипация евреев — это эмансипация общества от еврейства».
Непонимание сущности многовековой истории еврейского народа и антиеврейские нападки немецких радикалов имели особо пагубное влияние на фоне политического угнетения евреев и ограничения их гражданских прав в эпоху реакции. В большинстве германских государств евреи оказались в том же униженном положении, в каком они были до французской революции. Эмансипация была осуществлена в Германии постепенно в результате принятия различных законодательных актов, которые часто отменялись, а затем вводились вновь. В некоторых странах Центральной Европы еще до революции 1848 г. произошли известные сдвиги в сторону признания прав евреев, но большинство правительств осуществляло эти реформы неохотно, лишь уступая давлению общественного мнения. Решительный перелом произошел в 1848 г. Хотя евреи приняли активное участие в революционных событиях, принцип равноправия евреев столкнулся с сильной оппозицией в большинстве революционных парламентов. Ветерану борьбы за еврейское равноправие Г. Риссеру удалось добиться утверждения общегерманским парламентом во Франкфурте-на-Майне пункта конституции, гарантирующего равенство всех граждан перед законом. Однако народные массы, в особенности в католических странах, упорно противились эмансипации. Революционные вспышки 1848 г. нередко сопровождались антиеврейскими погромами. Даже вождь венгерской революции Л. Кошут считал предоставление евреям равноправия преждевременным. В Италии, где эпоха Реставрации восстановила средневековые ограничения для евреев, а в некоторых государствах вернула их в гетто, революционные события часто сопровождались антиеврейскими бесчинствами черни. В Эльзасе каждое революционное выступление влекло за собой антиеврейские эксцессы.
Конституции, принятые германскими государствами под влиянием революционных событий 1848 г., содержали в ряде случаев статьи о независимости гражданских и политических прав от вероисповедания. В общем эпоха революции привела к признанию принципа эмансипации в странах Центральной Европы, хотя его осуществление столкнулось с сопротивлением общества, особенно его высших слоев. В многонациональных государствах, таких, как Австрия, перед евреями встала проблема отождествления себя с одной из наций, часто враждовавших между собой. Большинство евреев отождествляло себя с немецкой культурой. В Венгрии часть евреев присоединилась к венгерскому национальному движению; в Чехии, Познани и др. славянских областях евреи примкнули к немцам. Это навлекло на них гнев славян, которые видели в немцах и венграх своих угнетателей. В создавшихся условиях евреи все больше стали солидаризироваться с теми, кто стремился к сотрудничеству различных национальностей в рамках единого государства на основании внутренней автономии и охраны прав меньшинств. Так как в пределах многонационального государства определить территориальные границы областей, населенных различными народами, было нелегко, требование автономии стали относить не к какой-либо территории, заселенной определенной нацией, а к самой нации как культурно-исторической общности. Если в этнически однородных государствах сторонники еврейского равноправия утверждали, что евреи представляют собой не особую нацию, но лишь религиозную группу, то в многонациональных государствах политическое положение и формировавшиеся на этой почве идеологии способствовали распространению взгляда, согласно которому евреи являются национальностью.
Реакция, последовавшая за революционными событиями конца 40-х гг. 19 в., не привела в большинстве государств Центральной Европы к отмене законов о равноправии евреев, но выразилась в дискриминации административного порядка: в запрещении занимать государственные должности, ограничении права приобретения недвижимого имущества, закрытии доступа к свободным профессиям и т. п. Однако эти ограничительные постановления оказались недолговечными. В Пруссии всякие ограничения гражданских прав, связанные с принадлежностью к определенному вероисповеданию, были отменены законодательным путем в конце 1860-х гг. После объединения Германии (1871 г.) это законодательство распространилось и на другие германские земли. В Австрии полное равноправие было достигнуто в 1867 г., после введения новой конституции. Осуществлению равноправия способствовало изъятие вопросов народного образования и законов о гражданском состоянии из компетенции церкви (1868 г.). В Венгрии проведение в жизнь закона о равноправии было связано с некоторыми реформами в еврейской религии. Равноправие в Италии было тесно связано с объединением страны вокруг Сардинского королевства. Упразднение светской власти папы и объявление Рима, в котором после подавления революции 1848 г. евреи были вновь заперты в гетто, столицей объединенной Италии (1870 г.) завершили процесс эмансипации итальянских евреев. Упорно сопротивлялась введению равноправия евреев консервативная Швейцария, где ограничения по отношению к лицам нехристианского вероисповедания были отменены лишь в 1874 г. В Англии полная эмансипация евреев осуществилась в результате борьбы за отмену христианских формул присяги для кандидатов на общественные должности. В отличие от Франции, общественное мнение Англии, в силу исторических традиций, было готово признать права не только отдельных индивидуумов, но и различных религиозных и др. групп. В 1828–29 гг. британский парламент утвердил законы об отмене ограничений для христиан, не принадлежавших к англиканской церкви (диссидентов и католиков), однако формула христианской присяги не была отменена. Евреи остались единственной религиозной группой в Англии, которая была ограничена в правах.
В то же время права евреев в некоторых областях были расширены не путем парламентского законодательства, но благодаря постановлению ряда корпораций. Инициативу отмены некоторых правовых ограничений взяло на себя купечество Сити, в 18 в. решительно противившееся предоставлению евреям гражданских прав. Евреям было разрешено занимать муниципальные должности, быть адвокатами и присяжными заседателями, а с 1837 г. — получать академические звания в университетах (кроме университетов Оксфорда и Кембриджа, где ограничения для евреев были отменены лишь в 1871 г.). Тогда же М. Монтефиоре, крупный еврейский коммерсант и филантроп, был возведен в рыцарское достоинство. К середине 19 в. все правовые ограничения евреев, за исключением возможности занять место в парламенте, были отменены. Энергичную борьбу за отмену этого последнего ограничения, закрывавшего евреям доступ к политической жизни, вели состоятельные евреи Сити при поддержке влиятельных нееврейских кругов. Одним из самых талантливых и известных защитников политического равноправия евреев был историк Т. Б. Маколей (1800–59 гг.). Борьба за эмансипацию евреев в Англии завершилась в 1858 г., когда Л. Ротшильд (см. Ротшильд, семья) смог занять свое место в парламенте, куда он был избран еще в 1847 г. (см. также статьи об отдельных странах).
5. Евреи Восточной Европы в период разделов Польши. Перемены в юридическом статусе, образе жизни и культуре еврейства Западной и Центральной Европы лишь в очень незначительной степени коснулись большинства еврейского народа, сосредоточенного главным образом в Восточной Европе, на территории Польши-Литвы. Разделы Польши (1772, 1793, 1795 гг.) между Австрией, Россией и Пруссией привели к расколу ее еврейства на три части, к разрыву давних связей между еврейскими общинами разных городов и областей. Политическое и духовное брожение в Польше, предшествовавшее разделам, возглавленное Т. Костюшко восстание против разделов и его поражение привлекли к положению евреев обостренное внимание со стороны переживавшего глубокий кризис польского общества. Этот кризис еще до разделов породил вспышки дикой вражды к евреям как со стороны польской черни, натравливаемой католической церковью, так и со стороны угнетенного польской шляхтой украинского крестьянства, поддерживаемого православной церковью и стоящим за ней русским правительством. Самым трагическим выражением этой вражды стали погромы, которые учиняли украинские повстанцы — гайдамаки, особенно так называемая колиивщина, когда около 20 тыс. евреев были зверски убиты в г. Умани (1768 г.). Растущее значение нееврейского «третьего сословия» в период упадка Польско-Литовского государства отрицательно сказалось на положении евреев. С другой стороны, важная роль евреев в хозяйстве страны и идейное влияние Запада способствовали постановке вопроса о предоставлении евреям равноправия. В середине 18 в., под влиянием критики корпоративной структуры Речи Посполитой и парализующего центральную власть принципа единогласия в сейме, участились нападки на еврейскую автономию со стороны представителей как мелкого, так и среднего дворянства (шляхты). Высказывалось мнение о невыгодности для казны фискальных функций Ва‘ада четырех земель и Литовского ва‘ада. В 1764 г. польский сейм установил новую систему взимания подоходного налога с евреев, приведшую к ликвидации центральных органов еврейского самоуправления. Авторитет ва‘адов был в значительной степени подорван задолго до этого внутренней борьбой в еврействе и его социальным расслоением. Отдельные лица и группы все чаще обращались в правительственные инстанции или к магнатам с просьбой о защите от требований ва‘адов. Одновременно ослабевало и влияние местной общины, которая испытывала все большие трудности при взимании прямых налогов с дохода или с капитала. Доля этих налогов в общинном бюджете уменьшилась; наоборот, возросло значение косвенных налогов, которыми облагались предметы потребления, в первую очередь, мясо (см. Коробочный сбор). Все это привело к обострению социальных конфликтов в еврейском обществе, которое все более распадалось на господствующую группу богачей и ученых-талмудистов, с одной стороны, и массу простонародья, на плечи которой ложилось главное бремя косвенных налогов — с другой. Управление общиной носило олигархический характер.
Политический кризис в Польше, ослабление еврейской автономии и социальная борьба в еврействе сопровождались идейным брожением, охватившим еврейские массы в середине 18 в. Одним из его проявлений была деятельность Я. Франка, который пытался возродить в Польше радикальное саббатианство, придав ему политическую окраску. Гораздо большее значение имел хасидизм — массовое религиозное движение в еврействе Восточной Европы, основатель которого Исраэль бен Эли‘эзер Ба‘ал-Шем-Тов видел идеал благочестия не в аскетизме и затворничестве, а в активном участии в жизни, ее освящении. В противоположность саббатианцам хасиды строго соблюдали все предписания религии; новшества, связанные с хасидизмом, относятся главным образом к укладу жизни масс и формам общественно-религиозного руководства, а не к сфере верований, традиций или ритуала. Ядром хасидского движения была особая община, возглавляемая цаддиком, праведником, который, согласно хасидским верованиям, постоянно пребывает в общении с Богом и выступает посредником между Ним и народом. Приверженцы хасидизма группировались вокруг «дворов» цаддиков, образуя крепко спаянную общественную группу, оказавшуюся способной выдержать преследования противников-митнагдим и не превратиться в секту раскольников, враждебных еврейству. Первоначально хасидизм столкнулся с ожесточенной оппозицией, возглавлявшейся крупнейшими раввинскими авторитетами (см. Элияху бен Шломо Залман) и общинным руководством. Убедившись в безуспешности попыток отлучения «сектантов» от синагоги, митнагдим сосредоточили свои усилия на углубленном изучении Торы, которым пренебрегал, по их мнению, хасидизм. Они основали ряд новых иешив, превратившихся с течением времени в важнейшие центры раввинской учености в Восточной Европе, противостоящие влиянию хасидизма. В самом хасидизме образовалось более рационалистическое течение, находящееся под сильным влиянием традиционной талмудической учености, которая господствовала в Литве и Белоруссии (см. Хабад).
Хасидизм не внес изменений в соотношение общественных сил в еврействе, однако он способствовал ослаблению значения традиционной общины и авторитета раввинов, место которых заняли цаддики. Благодаря своей независимости от общинной организации, цаддики имели возможность подняться над интересами отдельной общины и выступать представителями всего еврейского населения, подобно прежним ва‘адам. Авторитету цаддика должны были подчиняться даже богачи и ученые талмудисты. Новый правящий слой, образовавшийся со временем в хасидских общинах, не превратился, однако, в обособленную олигархическую верхушку. Несмотря на потрясения, вызванные борьбой между хасидизмом и его противниками, общинное самоуправление в Восточной Европе не только не пришло в упадок, но отчасти даже окрепло.
Разделы Польши способствовали этой тенденции. Правительство России, под власть которого подпали обширные области с многочисленным еврейским населением, сохранило и даже расширило полномочия органов еврейской автономии. Общины сохранили свои фискальные функции; им было дано даже право выдачи паспортов. Правительство признало также губернские и уездные кагалы с их судами, то есть частично восстановило упраздненные ва‘ады.
Императрица Екатерина II рассматривала евреев как неотъемлемую часть городского сословия («мещан») новоприсоединенных областей; им было даже предоставлено право участия в выборах городского самоуправления. Русское самодержавное правительство запрещало им проживать в сельской местности, однако многие евреи Польши жили в деревнях. Польская шляхта, лишившаяся своих политических привилегий, стремилась теперь занять то место в хозяйстве деревни, которое ранее занимали евреи. Русское правительство, претендовавшее на роль защитника православного украинского и белорусского крестьянства, оказалось на деле союзником католического польского дворянства. Еврейские торговцы начали проникать в восточные, исконно русские губернии, конкурируя там с местными купцами. Проблемы, порождаемые значительной концентрацией еврейского населения в областях, оказавшихся вследствие разделов Польши под властью русского царя, в начале 19 в. привлекли внимание высшей русской бюрократии (см. ниже). Проведение традиционной политики меркантилистского абсолютизма в областях, оказавшихся после разделов Польши под властью Австрии и Пруссии, было затруднено многочисленностью еврейского населения этих областей, его бедностью и невозможностью сдерживать его рост.
Вмешательство русского и австрийского правительств в борьбу хасидов с митнагдим диктовалось стремлением ограничить еврейское самоуправление, внести в замкнутый еврейский мир раскол и раздоры, которые открыли бы доступ влиянию нееврейского окружения. Эти надежды абсолютистских правительств не оправдались; их вмешательство во внутренние дела еврейства привело лишь к сближению соперничавших лагерей. Лишь небольшая группа сторонников Хаскалы проявила готовность поддержать планы властей.
6. Евреи в странах ислама в 18 в. Во 2-й половине 17 в. положение еврейского населения Турции ухудшилось. Хотя евреи продолжали играть значительную роль в экономической жизни, особенно благодаря связям со своими единоверцами в новых торговых центрах Европы, султаны, власть которых ослабела, не могли обеспечить им надежную защиту от произвола янычар, мусульманских фанатиков и разбойничьих шаек.
В 18 в. ухудшилось также положение евреев в странах Магриба. Хотя отдельные евреи все еще занимали важные позиции в области торговли и финансов, они оставались совершенно бесправными, постоянно подвергаясь грабежам и вымогательствам.
Власти Османской империи наделили еврейские общины рядом полномочий, в том числе юридических. Глава общины нес ответственность за уплату евреями государственных налогов. Официальным представителем евреев перед правительством был главный раввин Стамбула (хахам-баши).
Еврейские общины европейской части Турции делились на землячества. Доминирующую роль в еврействе Турции играли сефарды, организовавшие особые общины. Наряду с сефардами и романиотами в 18 в. свои общины в Стамбуле организовали и ашкеназы. В Стамбуле находился главный центр сбора средств для неимущих евреев Эрец-Исраэль.
7. Демографические и экономические процессы в жизни еврейского народа в 19 в. Еврейское население Европы в 19 в. значительно возросло. В начале века численность евреев во всем мире составляла 2,2 млн., из которых около 80% проживали в Европе; в конце века в Европе проживали почти 8,5 млн. из 10,5 млн., составлявших еврейское население мира. Около 1 млн. евреев, проживавших в конце века в Америке, в подавляющем большинстве были выходцами из Европы. Еврейское население стран Азии и Африки в начале века составляло около 500 тыс., в конце — 900 тыс. Оно росло гораздо медленнее еврейского населения стран Европы. В начале века сефарды и другие неашкеназы составляли 20% еврейского народа, а в конце — менее 10%.
В 19 в. продолжалось географическое распространение еврейского народа. Уже в 1-й половине века началась эмиграция евреев из разных районов Германии и Австрии в США. Эмиграция в Америку из России началась в 1860-х гг. и достигла значительных размеров в 1880-х гг. За 50 лет (1830–80 гг.) в США переселилось около 200 тыс. евреев. До 1880-х гг. основная масса еврейских эмигрантов из стран Восточной и Центральной Европы направлялась в западные государства европейского континента. Это переселенческое движение охватило десятки тысяч евреев. Наряду с этим происходили миграционные процессы внутри государств: сотни тысяч евреев покидали районы со значительным еврейским населением (Познанское герцогство в Германии, Галицию в Австро-Венгрии, Литву и Белоруссию в России) и переселялись на новые места.
В силу экономических и политических причин еврейское население Европы концентрировалось в городах. Процессы урбанизации, индустриализации и развития средств сообщения привели к значительным изменениям в экономике и социальной структуре еврейства. Увеличилось количество еврейских ремесленников и кустарей, положение которых в условиях жестокой конкуренции было весьма неустойчивым. Они составляли главный резервуар эмиграции. Во 2-й половине 19 в. возник еврейский фабричный пролетариат, главным образом в текстильной, пищевой и табачной промышленности.
Несмотря на процесс урбанизации, в этот период возросло и число евреев-земледельцев. Уже в начале века русское правительство предприняло попытки создания еврейских земледельческих колоний на юге России. Очаги еврейского сельского хозяйства имелись в Белоруссии и Бессарабии. К началу 19 в. сельское хозяйство стало источником существования для 3,8% евреев России. Вместе с тем доля торговцев в общей численности экономически активного еврейского населения не уменьшалась. В Восточной Европе евреи играли важную роль в торговле сельскохозяйственными продуктами. Значительно было также участие евреев в
крупных торговых предприятиях, в том числе в пароходных компаниях, осуществлявших экспорт зерна в Западную Европу.
Упразднение привилегий купеческой гильдий в Центральной Европе открыло перед евреями возможность участия во внутригородской торговле. В 1880-х гг. торговцы составляли там более половины экономически активного еврейского населения. В странах Восточной Европы в процентном отношении их было гораздо меньше; тем не менее, в руках евреев сосредоточилась почти вся внутренняя торговля в тех русских губерниях, где им разрешалось проживать. В Османской империи и странах Магриба евреи занимались преимущественно розничной торговлей.
В 19 в. большое влияние в Европе приобрели еврейский банкирские дома. Они содействовали основанию государственных банков в Германии, Австрии и Бельгии, участвовали в финансировании железнодорожного и городского строительства (см. Железные дороги; Финансы). Особое значение имел банкирский дом Ротшильдов, которые, в отличие от большинства семейств еврейских банкиров, не порвали связи с еврейством. Роль еврейских капиталистов в процессе индустриализации Западной Европы была не столь значительна; в Центральной Европе они принимали активное участие в развитии металлургической и машиностроительной промышленности и были среди инициаторов новых отраслей индустрии: химической и электротехнической. В России еврейские предприниматели заняли видное место в пищевой (в первую очередь — сахарной), текстильной и табачной промышленности, участвовали в развитии различных отраслей горнодобывающей промышленности.
Свидетельством важных перемен в социальной структуре еврейского общества было увеличение числа представителей свободных профессий, явившееся естественным результатом эмансипации. Во 2-й половине 19 в. лица свободных профессий стали влиятельной общественной группой, хотя их численность не превышала 3–4% экономически активного еврейского населения.
Несмотря на эмансипацию, лишь в немногих странах (Франция, Голландия) евреям был открыт доступ к правительственным должностям. Доступ к государственной службе, предоставленный некоторым евреям России в 60-х гг., был снова закрыт в 70-х гг. 19 в. В странах Центральной Европы сближение евреев с культурой и языком окружения было наиболее тесным, а их участие в духовном творчестве и формировании общественного мнения — наиболее заметным. Евреи сыграли важную роль в развитии журналистики (см. Периодическая печать). Их участие в прессе, искусствах пластических и театре стран Центральной Европы намного превышает их долю в общем населении. Несколько медленнее происходило приобщение евреев к этим отраслям культуры в англоязычных странах. В России до 1860-х гг. лишь немногие евреи знали русский язык. Несмотря на рост числа евреев, учащихся средних и высших учебных заведений, и в последующие годы число евреев, усвоивших русскую культуру, оставалось относительно небольшим.
Активное участие высших слоев еврейского общества в развитии экономики и культуры ряда европейских стран стало одной из главных причин разрыва между этими слоями и народными массами, продолжавшими хранить верность национальным и религиозным традициям и языку идиш. Контраст между богатым, стремящимся к ассимиляции меньшинством и огромным большинством впавших в нищету широких слоев населения, обреченных на тяжелую борьбу за существование, привел к обострению социального антагонизма в еврействе.
8. Евреи под властью Российской империи. Разделы Польши, значительно увеличившие еврейское население Российской империи, привели к необходимости четко определить там статус евреев. Со вступлением на престол Александра I была назначена особая комиссия для выяснения этого вопроса. В обсуждениях комиссии высказывались два противоположных мнения, подобные тем, которые имели хождение на Западе в период просвещенного абсолютизма: одни считали, что евреев следует сначала «исправить», то есть изменить их уклад жизни, и лишь затем дать им возможность включиться в общественный строй государства; другие же утверждали, что именно предоставление евреям гражданских прав послужит средством их «исправления».
Уложение 1804 г., составленное под явным влиянием законодательства о евреях в германских странах, отражало в основном первую точку зрения. Одной из главных мер по борьбе с вредом, который евреи, по мнению составителей уложения, причиняют крестьянам, продавая им алкогольные напитки и эксплуатируя их в арендованных поместьях, было предписание о выселении евреев в течение 3–4 лет из деревень и о содействии их собственным сельскохозяйственным поселениям. Уложение определило границы черты оседлости, за пределами которой евреям запрещалось проживать. К территории, отторгнутой от Польши, были добавлены некоторые области южной Украины и Черноморского побережья, в заселении которых государство было тогда заинтересовано. Уложение предусматривало целый ряд мер по улучшению положения евреев и преодолению их обособленности; однако практического значения большинство этих рекомендаций не имело. Выселение евреев из деревень началось в 1807 г. Тогда же власти приступили к основанию сельскохозяйственных поселений в Херсонской губернии, однако лишь незначительная часть евреев, изгнанных из деревень, поселилась там. Выселение евреев столкнулось с оппозицией многих чиновников, отмечавших, что города черты оседлости переполнены евреями, не имеющими источников существования. Поэтому выселение было временно прекращено. Особая комиссия, назначенная в 1809 г. для расследования вопроса о жительстве евреев в сельских местностях, высказалась против утверждения о вреде, будто бы приносимом евреями деревне, и указала на пользу, которую они приносят в качестве торговых посредников между городом и деревней. Отчет этой комиссии не был утвержден царем. Однако проведение в жизнь всех пунктов уложения 1804 г. было отложено в связи с общим политическим положением, а затем — в связи с разразившейся в 1812 г. войной.
В период реакции, наступившей в конце царствования Александра I, притеснительные законы о евреях были возобновлены. Николай I, вступивший на престол в 1825 г., принял более энергичные меры, чем его предшественник, к тому, чтобы «исправить» евреев и приобщить их к христианству. В 1827 г. был издан указ об отмене денежного налога, которым евреи были обложены взамен воинской повинности — обязанности поставлять рекрутов русской армии. Русское правительство потребовало от еврейских общин в черте оседлости поставлять детей для школ кантонистов, надеясь привести их посредством полного отрыва от еврейской среды к крещению и тем создать среди евреев круг людей — христиан по вероисповеданию и русских по воспитанию, — которые станут примером для еврейских масс. Беспощадное проведение в жизнь этого указа не оправдало надежд правительства. Похищение детей и издевательства над кантонистами усилили, с одной стороны, ненависть еврейских масс к николаевскому режиму, а с другой — обострили социальные противоречия в еврейских общинах, руководство которых зачастую использовало предоставленные ему полномочия во вред бедным и беззащитным семьям.
Другой мерой «исправления» евреев было вмешательство властей в их религиозную и культурную жизнь: введение в 1826 г. надзора над еврейскими книгами, ввозимыми из-за границы, введение общей цензуры еврейских книг, издание закона, разрешавшего печатание еврейских книг лишь в тех местах, где имелся цензор (1836 г.). Все еврейские типографии в городах России, за исключением Вильны (см. Вильнюс) и Житомира, были закрыты.
Политика русского правительства по отношению к евреям была заново сформулирована в законодательстве 1835 г., которое отличалось от уложения 1804 г. отсутствием в нем статьи о выселении евреев из деревень. Законодательство 1835 г. подтвердило льготы, которыми пользовались еврейские ремесленники и земледельцы на основании уложения 1804 г., добавив к ним льготы, связанные с отбыванием воинской повинности. Несколько тысяч еврейских семейств проявили готовность перейти на сельскохозяйственное поселение. Первоначально правительство выдвинуло план отведения евреям земель в сибирских степях, однако вскоре отменило его; переселенцы были направлены этапным порядком на юг.
В конце 1840 г. был учрежден особый комитет «для определения мер коренного преобразования евреев в России». Как предпосылки, из которых исходил комитет при выработке своих рекомендаций, так и сами эти рекомендации носили ярко выраженный антиеврейский характер. Власти пытались принудить евреев к отказу от традиционного образа жизни, одежды и религиозного образования. Они намеревались разделить евреев на пять категорий в зависимости от их «полезности» и подвергнуть «бесполезных» евреев разным мерам ограничения, в том числе рекрутскому набору, увеличенному втрое по сравнению с тем, которому подвергались их «полезные» единоверцы. Царь приказал увеличить рекрутскую норму в пять раз. В 1844 г. был издан указ об упразднении кагала, то есть о лишении еврейской общины статуса юридического лица. Надзор над еврейскими учреждениями и взыскание налогов, включая коробочный сбор, были переданы в ведение городских дум и полиции. Вместе с тем правительство отнюдь не намеревалось уравнять евреев в правах с другими подданными империи и не собиралось отказаться от услуг лиц, ответственных за набор еврейских рекрутов, и сборщиков специальных еврейских податей. Еврейское общество относилось к этим прислужникам властей с презрением.
В своей попытке принудить евреев к отказу от традиционного образования правительство пыталось воспользоваться услугами таких еврейских просветителей, как М. Лилиенталь. Еврейское общество в целом, за исключением небольшой группы маскилим, противилось плану создания казенных еврейских училищ. Всё же такие училища были учреждены; их немногочисленные выпускники оказались впоследствии среди первых евреев, усвоивших русский язык и культуру. Были созданы также два раввинских училища — в Вильне и Житомире — для подготовки преподавателей казенных еврейские училищ.
Жестокая политика по отношению к евреям неуклонно проводилась Николаем I. Попытка М. Монтефиоре, посетившего Россию в 1846 г., повлиять на русское правительство и побудить его отсрочить осуществление плана «разбора» евреев на «полезных» и «бесполезных» не увенчалась успехом, несмотря на поддержку ее многими видными представителями русской бюрократии. Указ о «разборе» был опубликован в начале 1851 г.; лишь Крымская война и смерть Николая I (1855 г.) предотвратили проведение его в жизнь. Предпринятые царским правительством в 1-й половине 19 в. попытки добиться насильственной ассимиляции евреев в русской среде не увенчались успехом. Они вызвали единодушное сопротивление еврейства. Только либеральные тенденции политики Александра II повлекли за собой перемену отношения некоторых слоев еврейского общества к властям и готовность добровольно приобщиться к русской жизни и культуре.
«Великие реформы» в царствование Александра II коснулись и положения евреев. Александр II в 1856 г. приказал пересмотреть все существующее законодательство о евреях в целях содействия их скорейшему слиянию с «коренными жителями», поскольку это допускается «нравственным состоянием» евреев. Уже при вступлении на престол он утвердил предложение созданного в 1840 г. комитета по еврейским делам облегчить рекрутскую повинность евреев. Летом 1856 г. было отменено положение о кантонистах, и в воинской повинности евреи были уравнены с другими подданными Российской империи. Политика Александра II в отношении евреев основывалась, как и политика его предшественника, на проведении различия между «полезными» евреями и основной массой еврейского народа. Однако правительство «царя-освободителя» ставило перед собой цель ускорить темп преобразования еврейского общества путем предоставления ряда льгот некоторым привилегированным группам евреев. Предложение об отмене черты оседлости, среди сторонников которого были видные представители русской бюрократии, было отклонено комитетом по еврейским делам, который рекомендовал обусловить предоставление равноправия евреям распространением среди них просвещения и переменами в их образе жизни и занятиях. В 1860-х гг. различные группы евреев были в той или иней мере освобождены от действия антиеврейского ограничительного законодательства. Главной из этих льгот было разрешение проживать вне черты оседлости, предоставленное купцам 1-й гильдии, платившим самый высокий налог в этом сословии (1859 г.), обладателям ученых званий (1861 г.), ремесленникам (1865 г.), «николаевским» солдатам и их потомкам (1867 г.). В Царстве Польском евреям было разрешено приобретать недвижимое имущество и селиться во всех без исключения городах и местечках. Все эти облегчения касались лишь небольшого слоя еврейского населения и не могли разрешить проблемы скученности в черте оседлости широких масс, лишенных источников пропитания.
Еврейская общественность не могла примириться с таким положением. В 1862 г. группа еврейских нотаблей обратилась к правительству с петицией, в которой выражалась надежда на постепенную отмену ограничений для всех евреев, а не только для некоторых групп.
Расширение прав евреев, осуществлявшееся весьма медленно в 1860-х гг., прекратилось в 1870-х, когда государственная политика и поддерживавшее ее реакционное общественное мнение обратились против «инородцев» и, в первую очередь, против евреев. Антиеврейская агитация в русском обществе началась еще в конце 1870-х гг. Ее зачинателями были славянофильские круги, которые вели борьбу против «еврейского засилья». Евреи рассматривались как вредный элемент, стремящийся эксплуатировать население страны. Юдофобы опирались в своей агитации на такие источники, как «Книга кагала» Я. Брафмана.
«Городовое положение» 1870 г. вновь подтвердило ограничения еврейского представительства в городских думах. В 1873 г. были закрыты государственные школы, учрежденные для евреев в 1844 г. (см. выше); раввинские училища были превращены в учительские институты. Поступление евреев в общие учебные заведения было облегчено; однако быстрый рост числа учащихся-евреев вызвал сильную антиеврейскую реакцию, нашедшую выражение в периодической печати, которая к концу 1870-х гг. проявляла большую враждебность к евреям, чем чиновничество, в числе которого были влиятельные сторонники постепенного предоставления евреям равноправия. В 1871 г. в Одессе разразился еврейский погром. Подстрекательские антиеврейские статьи появлялись в газетах во время русско-турецкой войны 1877–78 гг. Кровавый навет превратился в один из обычных приемов русских антисемитов. Поклеп в ритуальном убийстве был возведен на евреев г. Кутаиси в 1878 г. (см. Грузинские евреи). Реакционные тенденции, которые все более преобладали над либеральными в политике русского правительства в конце царствования Александра II, полностью восторжествовали после его убийства (1881 г.). Наступила эпоха открыто антисемитской политики (см. также Россия). Лишь в Румынии положение евреев было еще хуже, чем в России. Вмешательство Берлинского конгресса (1878 г.) в пользу евреев Балканских стран, в особенности Румынии, не имело практических последствий (см. ниже).
9. Социальные процессы в еврействе. Ведущую роль в социальном развитии еврейства Западной Европы первоначально играли его высшие слои, связанные с административно-политической структурой централистского государства. Евреи способствовали развитию экономики своей деятельностью в области финансов, промышленного предпринимательства и международной торговли, в особенности в конце 18 в. – начале 19 в. До 80-х гг. 19 в. в Западной Европе участие евреев в банковском деле, крупной торговле, свободных профессиях, политической и общественной деятельности непрерывно увеличивалось. В Восточной Европе, по мере развития специфической экономики местечка, увеличивался социальный разрыв между все более нищавшими слоями мелких торговцев и ремесленников, а к концу этого периода — и промышленного пролетариата, и небольшой группой богатых банкиров, строительных подрядчиков и купцов.
Наиболее резкими были социальные различия между евреями Запада и Востока, главным образом Османской империи, страдавшими от общей социально-экономической отсталости этих стран.
Несмотря на эти различия, контакты между различными элементами еврейства и присущее ему сознание единства не уменьшились. Различию демографических и экономических тенденций противостояли в качестве объединяющих факторов общие религиозные и культурные традиции.
В 19 в. особую остроту приобрела проблема отношения еврея к своему народу и его общественному быту, с одной стороны, и к народу, среди которого он жил, — с другой. Эта проблема допускала различные решения: от безоговорочной верности еврейской традиции до полной ассимиляции в окружающей среде. В конце 18 в. – начале 19 в. обычным путем ухода от еврейства было крещение. Число выходцев из сефардских общин Западной Европы, принимавших христианство, увеличилось уже в 18 в.; несколько позднее участились случаи перехода в христианство и среди немецких евреев. В 40–60-х гг. 19 в. это явление распространилось и в России, где значительную часть крещеных составляли насильственно обращенные в православие дети-кантонисты, а другая часть — представители интеллигентной молодежи, надеявшиеся с помощью крещения преодолеть препятствия на пути к слиянию с русским обществом. Обычно переход в христианство приводил лишь к отрыву от еврейского народа, но не к полному растворению в христианском обществе, зачастую проявлявшем недоверие к выкрестам. Эта ситуация являлась во многих случаях источником острых психологических конфликтов, порождавших различные реакции — от склонности к идейному радикализму до ненависти к еврейству и его традициям.
С середины 19 в. место крещения в качестве необходимого условия ухода от еврейства заняла социальная и культурная ассимиляция в окружающей среде посредством самоотождествления с государством и господствующей нацией. Первым шагом на этом пути был отказ от пользования еврейскими языками — ивритом и идиш — как в быту, так и в духовном творчестве, и переход к языку страны проживания. Этот процесс быстрее всего происходил в Западной Европе. Замена еврейских языков государственным языком стала одним из главных лозунгов Хаскалы, осуществлению которого способствовало распространение среди евреев светского образования. Духовный мир и культурное творчество евреев на языке иврит и идиш также подверглись радикальным изменениям (см. Иврит новая литература, Идиш литература). В первую очередь евреи проявили себя в журналистике, особенно в либеральной и радикальной прессе, что вызвало во 2-й половине 19 в. нападки антисемитов на «еврейское засилье» в этой сфере (см. Периодическая печать). По мере своего укоренения в культуре окружающей среды они стали выдвигаться и в области литературы, прежде всего в Германии (см. Немецкая литература; Л. Бёрне; Г. Гейне).
Многовековая музыкальная традиция помогла евреям сыграть выдающуюся роль и в развитии европейской музыки. В 19 в. появились одаренные композиторы-евреи: Ф. Мендельсон-Бартольди, Дж. Мейербер, Ж. Ф. Халеви, Ж. Оффенбах. Но главным образом евреи отличались в области музыкального исполнительства и музыкального воспитания (см. Л. Ауэр, Й. Иоахим, А. Г. Рубинштейн). Многие евреи прославились в театре (см. Сара Бернар, Рашель) и искусствах пластических (см. Й. Исраэлс; К. Писсарро; М. Либерман; М. Антокольский).
Не менее активное участие принимали евреи и в развитии европейской науки, в особенности медицины, издавна бывшей полем деятельности евреев, а также таких теоретических дисциплин, как философия и математика, которые были в меньшей мере, чем другие, связаны с работой в официальных научных учреждениях, где часто господствовал унаследованный от средневековья корпоративный дух, препятствовавший евреям занимать в них посты. Однако, несмотря на эти препятствия, число евреев — преподавателей университетов непрерывно росло.
Особенностью процесса культурной ассимиляции евреев в 19 в. было стремление значительной части еврейской интеллигенции приобщиться к культуре окружавших народов ценой добровольного отречения от своего исторического наследия. До конца 19 в. в кругах еврейской интеллигенции, главным образом в Западной и Центральной Европе, преобладало мнение, что культурная ассимиляция положит конец обособленному существованию еврейского народа.
Если внедрение евреев в европейскую культуру происходило почти беспрепятственно, их попытки слиться с соответствующими слоями европейского общества часто встречали сопротивление. Особенно настаивали на сохранении различных ограничений для евреев представители среднего класса, опасавшиеся еврейской конкуренции. Это сопротивление попыткам ассимиляции со стороны влиятельных групп европейского общества стало одним из источников антисемитизма Нового времени и вместе с тем побудило евреев искать новые решения вместо полной ассимиляции, оказавшейся неосуществимой.
10. Идейные и религиозные течения в еврействе. Религиозная и культурная жизнь еврейства в 19 в. переживала непрерывный процесс дифференциации, обогащения и усиления элементов плюрализма. Борьба между сторонниками и противниками хасидизма привела приблизительно к 1830-м гг. к сосуществованию обоих течений в рамках еврейской религии. Движение Хаскалы также не разрушило рамок еврейского общества, несмотря на острые разногласия между сторонниками Просвещения и консервативными элементами. В начале 19 в. существование различных идейных и религиозных течений в еврействе постепенно завоевало всеобщее признание. Впервые со времен Второго храма в еврействе возникли ясно очерченные группы, отличавшиеся друг от друга в культурном, религиозном и социальном отношениях, однако признававшие свою общую принадлежность к еврейству, хотя каждая группа и настаивала на превосходстве своей собственной интерпретации этой принадлежности. Формальная нетерпимость часто дополнялась практической терпимостью по отношению к оппонентам.
Соперничающие идейные и культурные течения, разнообразные формы общественной организации сосуществовали в рамках еврейства, если и не гармонично, то, по крайней мере, молчаливо признавая друг за другом право на разногласия.
Основатели и ведущие деятели различных течений: Исраэль бен Эли‘эзер Ба‘ал-Шем-Тов и его ученики в хасидизме, Элияху бен Шломо Залман (Виленский Гаон) среди митнагдим, а среди маскилим М. Мендельсон и его ученики — стали образцом для подражания в глазах поколений своих последователей.
Элементы хасидизма не только придали своеобразный облик культуре большинства евреев Восточной Европы, но и оказали позднее, в 20 в., влияние на светскую еврейскую литературу, на языки иврит и идиш (см. соответствующие статьи), на таких мыслителей, как М. Бубер, на такие молодежные сионистские движения, как ха-Шомер ха-ца‘ир (на раннем этапе его существования) и др.
Культура литовских митнагдим впоследствии оказала влияние на формирование идей С. М. Дубнова и на многие светские и рационалистические течения в Эрец-Исраэль и странах диаспоры (США, Южная Африка). Хаскала в ряде случаев вела к крайней ассимиляции, однако в то же время она продолжала, особенно в Восточной Европе, свойственное ей с самого начала культивирование языка иврит и развитие еврейской художественной, а также философской и исторической литературы. В Центральной и Западной Европе влияние Хаскалы сказалось, с одной стороны, в развитии научной иудаистики (см. Наука о еврействе), а с другой — в движении за религиозную реформу (см. Реформизм в иудаизме; А. Гейгер; Л. Цунц; С. Гольдхейм). Представители реформизма открыто стремились к разрушению галахических барьеров между евреями и неевреями, считая их позднейшими дополнениями к чистой еврейской вере. К числу этих барьеров они относили кашрут, запрет брака смешанного и многие законы субботы; выдвигались также требования отменить упоминание о надежде на пришествие Мессии и возвращение в Сион, а также использование языка иврит в литургии. Против этих крайностей выступил дрезденский раввин З. Франкель, положивший начало более консервативному и историческому подходу к религиозным реформам (см. Консервативный иудаизм). Однако идеи религиозных реформ постепенно охватывали все более широкие круги немецких евреев; к концу 19 в. большинство еврейских общин Германии склонялось к реформизму. Из Германии реформизм распространился на другие страны; он сыграл важную роль в религиозной жизни евреев Венгрии и США. Реформизм подверг пересмотру традиционные мессианские идеи иудаизма. Он стал рассматривать Мессию не как личность, которая явится, чтобы принести избавление народу Израиля, но как универсальный процесс избавления всего человечества. Дальнейшим развитием этой идеи стала теория «миссии еврейского народа», согласно которой Израиль должен рассматривать себя как хранителя идеи чистого этического монотеизма, несущего ее всему человечеству. В условиях Нового времени ассимиляция лишь способствовала бы выполнению этой миссии. Указывая на религиозные, социальные и политические неудачи христианства, теоретики еврейской миссии рассматривали свой «очищенный» иудаизм как средство распространения монотеизма среди народов мира.
Стремясь приспособить идеи иудаизма и связанный с ними уклад жизни к понятиям, господствовавшим в европейском обществе, а также ознакомить европейскую общественность с богатством духовного наследия еврейства и устранить тем самым источник вражды к евреям, усматриваемый, согласно рационалистическим представлениям, в незнании христианами истории и сущности еврейства, группа просвещенных молодых евреев в Германии обратилась к научному исследованию еврейской религии и культуры. Основоположниками научной иудаистики стали Л. Цунц, А. Гейгер, М. Штейншнейдер. И. М. Йост и Г. Грец заложили основы еврейской историографии.
Некоторые сторонники Просвещения относились скептически к идее полной ассимиляции. В Италии Ш. Д. Луццатто выступил с критикой рационализма своих современников-просветителей и великих еврейских мыслителей средневековья; он сомневался в возможности слияния евреев с европейскими народами и их эмансипации посредством отказа от векового национального наследия. Одной из попыток идеологически обосновать возможность существования евреев как особой религиозной группы в условиях эмансипации явилось учение основателя неоортодоксального течения в еврействе Германии Ш. Р. Гирша, противопоставленного реформизму.
Хаскала в Восточной Европе носила несколько иной характер, чем в странах Западной и Центральной Европы. Еврейство Восточной Европы не выделило значительного общественного слоя, сблизившегося с окружающей средой и его культурой, поскольку недостаточно высокий уровень этой культуры не мог побудить евреев отказаться ради нее от своего традиционного культурного наследия. Группы просвещенных евреев в Восточной Европе находились под преимущественным влиянием немецкой культуры. До 60-х гг. 19 в. языком светского образования в их среде был немецкий, а языком культурного творчества оставался иврит. Так была заложена основа новой литературы на иврите, обращающейся не к узкому кругу маскилим, а к довольно многочисленному в те годы слою читателей, знающих иврит. Стремясь расширить влияние своей просветительской деятельности, некоторые еврейские писатели перешли в своем творчестве на разговорный язык масс — идиш. Другой особенностью просветительского движения в Восточной Европе было отсутствие стремления к религиозным реформам, хотя в конце 60-х и в 70-х гг. 19 в. некоторые еврейские просветители, в том числе И. Л. Гордон и М. Л. Лилиенблюм, подвергли беспощадной критике религиозный фанатизм и обрядовый формализм. Расхождение между деятелями Хаскалы на западе и востоке Европы не касалось, однако, основных вопросов еврейской жизни: все они добивались поднятия общего культурного уровня еврейского народа, его морального и экономического оздоровления.
Основоположником Хаскалы в России был И. Б. Левинзон, ратовавший за изменения в системе еврейского образования и переход евреев к продуктивным занятиям. Деятели Хаскалы уже в 1820–30-х гг. основали в городах Российской империи с многочисленным еврейским населением новые школы, где преподавание велось чаще всего на немецком языке. Они предложили также ряд планов создания еврейских сельскохозяйственных поселений. В Восточной Европе Хаскала часто сталкивалась с оппозицией еврейских масс, вызванной сотрудничеством ее деятелей с угнетательской властью в попытках навязать евреям светское образование, изменение языка, одежды и обычаев. Однако именно благодаря достижениям Хаскалы в конце 19 в. смогли развиться светская культура и литература на иврите, тесно связанная с сионистским движением.
С 1860-х гг. просветители активно содействовали усвоению еврейской молодежью русского языка и культуры. С этой целью было создано Общество для распространения просвещения между евреями в России (1863 г.).
Некоторое разочарование в идеалах Хаскалы стало ощущаться в лагере еврейских просветителей России в конце 1860-х и в 1870-х гг., когда выяснилось, что воспитанная в духе просветительских идей молодежь легко отрывается от своего народа и вступает на путь ассимиляции. Резкой критике подверг самые основы Хаскалы П. Смоленскин, отстаивавший национальную сущность еврейства от тех, кто видел в нем только религиозную секту.
Группа еврейских просветителей в России — А. У. Ковнер, М. Л. Лилиенблюм и И. Л. Левин — испытала влияние материалистических идей Чернышевского, Писарева и других радикальных русских мыслителей.
В 1870-х гг. появляются первые представители социализма еврейского: А. Ш. Либерман и М. Винчевский.
Большинство евреев Восточной Европы не было затронуто этими идейными течениями и сохранило преданность религиозным традициям. В течение 19 в. происходило распространение и укрепление хасидизма, который превратился из преследуемого меньшинства в одну из самых значительных общественных сил восточноевропейского еврейства.
В середине 19 в. Литва стала одним из важнейших мировых центров талмудического образования (см. Иешива). В противовес хасидскому влиянию возникло движение мусар, основанное И. Салантером. Однако укрепление хасидизма и возникновение новых религиозно-моралистических учений не могли предотвратить ослабления еврейской автономии, лишившейся поддержки властей, которые стали усматривать в приверженцах традиции препятствие осуществлению своих планов искоренения «еврейской обособленности» и все более стали склоняться к поощрению деятельности просветителей. Русское правительство вело борьбу против ортодоксии в социально-политической области, а просветители — в идейно-литературной.
Все общественные группировки и идейные направления в еврействе Восточной Европы действовали почти исключительно в рамках еврейской среды. Даже те, кто стремился к коренному преобразованию еврейской жизни, не ставили себе целью слияние с христианским окружением, что усугубляло разрыв между идеалами и устремлениями евреев Восточной Европы и их западных соплеменников и единоверцев.
Под влиянием процесса ассимиляции и его отражения в религиозной мысли — реформизма — на Западе распространилось мнение, согласно которому евреи в 19 в. больше не являются нацией, а группы евреев в разных странах связаны лишь общим происхождением и религией. Евреи должны стать французами, немцами или поляками «Моисеева вероисповедания», а солидарность евреев всего мира принадлежит прошлому. Однако действительность опровергала эти теории. Эмансипированные евреи Западной и Центральной Европы, тесно связанные с культурой и общественной жизнью своего окружения, не могли оставаться равнодушными к судьбе своих угнетенных братьев в Восточной Европе, на Балканах и в Османской империи. Полной ассимиляции препятствовали как отталкивание христианского общества от стремившихся слиться с ним евреев, так и ощущавшаяся самими евреями эмоциональная и интеллектуальная невозможность строго придерживаться рационалистических и неисторических догм Просвещения.
Кровавый навет, возведенный в 1840 г. на евреев Дамаска (см. Дамасское дело), потряс еврейство Европы и побудил его к демонстрации общееврейской солидарности и готовности помочь в беде своим единоверцам из угнетенных общин Востока. Два влиятельнейших общественных деятеля западноевропейского еврейства, И. А. Кремье из Франции и М. Монтефиоре из Англии (см. выше), возглавили движение в защиту жертв дамасского навета. В сознании ассимилированного еврейства Западной Европы наметился перелом, приведший к созданию в 1860 г. первой современной международной еврейской организации — Альянса.
11. Новые формы организации еврейства Европы и США. В 19 в. в странах Центральной и Западной Европы расшатались старые формы общинной организации еврейства, опиравшиеся на поддержку властей. Принудительное членство в еврейской общине стало уступать место добровольному. Борьба между сторонниками реформизма (неологии) и ортодоксии в Венгрии привела в конце 1860-х гг. к расколу почти всех венгерских общин на ортодоксальные и реформистские. Общины, принадлежавшие к тому или иному течению, стали объединяться в масштабе государства. Подобное положение создалось и в Германии, где в 1876 г. был принят закон, позволявший еврею выйти из общины, не меняя религии. Процесс объединения общин по идейному принципу особенно успешно происходил в тех странах, где принадлежность к ним была добровольной: в Англии Борд оф депьютиз был признан в 1835 г. представительством евреев страны. Под руководством М. Монтефиоре этот орган стал оказывать влияние на решение вопросов, касавшихся евреев не только Англии, но и всего мира. В 1860-х гг. произошло объединение почти всех синагог Лондона.
Иначе развивалась общественная организация еврейства США, где различия между первой (сефардская), второй (немецкая) и третьей (восточноевропейская) волнами еврейской иммиграции, а также влияние размеров страны и городов, в которых селились евреи, способствовали созданию каждой из этих групп еврейства отдельных синагог. В связи с массовой иммиграцией после 1881 г. евреев из Восточной Европы развилась форма общин-землячеств (ландсманшафтен), сохранившая многие религиозные аспекты старой общинной организации. Те же факторы привели к созданию светских культурно-общественных организаций, в том числе рабочих союзов. Тогда же возникли организации высших слоев еврейского общества, созданные по образцу масонских лож. Одной из первых и наиболее влиятельных организаций этого рода стала ложа Бней-Брит — организация взаимопомощи и солидарности, облегчающая евреям-иммигрантам включение в американскую жизнь. В 1859 г. в США было создано объединение еврейских общин — Борд оф делегейтс — по образцу Борд оф депьютиз в Великобритании. В сотрудничестве с еврейскими организациями других стран Борд оф делегейтс активно защищал ущемленные права русских, ближневосточных, балканских и швейцарских евреев. С кристаллизацией различных религиозных течений в американском еврействе Борд оф делегейт примкнул к реформистам.
Наряду с процессами консолидации общин, принадлежащих к различным направлениям иудаизма, укреплялись и связи между евреями разных стран. Укреплению их способствовала еврейская периодическая печать. Всемирный еврейский союз Альянс боролся против дискриминации евреев в Швейцарии и Румынии и пытался оказать на Румынию, где в конце 1860-х гг. вновь вспыхнули еврейские погромы, давление с помощью великих держав. Альянс создавал школы, главным образом в различных частях Османской империи, оказывал материальную помощь евреям-эмигрантам и поощрял их переход к производительному труду. Эти проявления общееврейской солидарности использовались антисемитами для распространения измышлений о международном еврейском заговоре и стремлении евреев к мировому господству. Под влиянием франко-прусской войны (1870 г.) и последовавших за ней трений между державами возможности тесного сотрудничества между евреями разных стран уменьшились, и Альянс утратил свое значение в качестве всемирной организации, уступив место таким объединениям еврейства отдельных стран, как Англо-еврейская ассоциация, а позднее — Хильфсферейн. История еврейского народа в 19 в. ярко демонстрирует взаимодействие различных идейных и религиозных тенденций, проявляющееся, с одной стороны, в распаде традиционных форм религиозной и общественной жизни, а с другой — в создании новых форм выражения общееврейского единства и солидарности.
12. Еврейство Запада на пороге национального возрождения. Вступление в политическую жизнь стран Центральной и Западной Европы широких масс, зараженных антиеврейскими предрассудками, сопровождалось распространением отрицательных стереотипов еврея, отражавших страхи и антипатии различных социальных групп, интересы которых часто были противоположны. Для консерваторов еврей был революционером и врагом порядка, для радикалов и социалистов — воплощением духа капиталистической эксплуатации. Оба стереотипа, коренящиеся в средневековых предрассудках, часто существовали бок о бок и даже дополняли друг друга.
Дамасский кровавый навет явился для многих эмансипированных евреев свидетельством живучести самых мрачных предрассудков средневековья и побудил некоторых из них расстаться с ассимиляторскими иллюзиями и заново почувствовать свою солидарность с еврейским народом. Чувство изоляции и унижения, порожденное антиеврейской позицией немецких радикалов, побудило М. Гесса переоценить историческое наследие еврейского народа и стать провозвестником его национального возрождения в Стране Израиля. Идеи Гесса последовательно выражали чаяния очень многих евреев Западной и Центральной Европы.
Во 2-й половине 19 в. взгляды многих из тех, кто пережил разочарование в идеалах ассимиляции и вернулся — полностью или частично — к еврейству, формировались под непосредственным влиянием пробуждения национализма ранее угнетенных народов (венгров и славян), возрождения Греции, объединения Италии, Германии и других подобных явлений новейшей истории Европы, вселявших надежду на возможность национального возрождения и евреев.
Начиная с 40-х гг. 19 в. некоторые нееврейские круги в Англии формулировали разнообразные планы «возвращения евреев на Святую Землю». Эти планы привлекали не только сектантов, лишенных политического влияния, но и таких государственных деятелей, как граф А. Шефтсбери и др. В целях практической разработки одного из таких планов Л. Олифант посетил Эрец-Исраэль. Эти планы были в значительной мере подсказаны английским правящим кругам упадком Османской империи и перспективами раздела ее наследия. В самом еврействе пионерами идеи национального возрождения стали либо те, кто, подобно М. Гессу и его последователям, разочаровался в возможности ассимиляции, либо те, кто был глубоко укоренен в еврейской культуре и традициях и отталкивался от разрушительного влияния на них процесса ассимиляции, как Э. Гутмахер, Ц. Х. Калишер и И. Алкалай.
В США идею создания еврейского государства выдвинул М. М. Ноах. Все эти провозвестники национального возрождения прокладывали путь сионизму — национально-освободительному движению еврейского народа.
См. Израиль
См. Израиль — народ в диаспоре.