Исход
ИСХО́Д из Египта (יְצִיאַת מִצְרַיִם, иециат Мицраим), подробно описанное в Пятикнижии событие, которое в еврейском национальном самосознании стало решающим фактором, определившим становление еврейского народа и его религиозных институтов.
Согласно библейскому рассказу, Исход является завершением цепи событий, начавшихся с переселения патриарха Иакова и его сыновей в Египет из-за засухи и последовавшего за нею голода в Ханаане. Сыновей Иакова, вынужденных отправиться в Египет для покупки зерна, встретил их брат Иосиф, когда-то проданный ими в рабство, который к тому времени стал первым вельможей при фараоне. Иосиф пригласил отца и братьев в Египет, где им были предоставлены тучные пастбища в районе дельты Нила (земля Гошен). Библия повествует, что по прибытии в Египет численность потомков Иакова составляла семьдесят человек. После смерти Иосифа они «расплодились и размножились и возросли и усилились чрезвычайно» (Исх. 1:6–7). Однако новый фараон, «не знавший Иосифа» (Исх. 1:8), усмотрев угрозу в наличии в стране многочисленного чужого народа, закабалил израильтян и отправил их на строительство городов Питом и Ра‘амсес. «Сыны Израилевы стенали от работы... вопль их восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом» (Исх. 2:23–24). Бог возложил на Моисея и его брата Аарона миссию — вызволить Израиль из египетского рабства, и те объявили фараону категорическое требование Бога: «Отпусти народ Мой» (Исх. 5:1). После каждого отказа фараона выполнить требование Бог через посредство Моисея и Аарона насылает на Египет одно из бедствий — казней египетских, которые в конце концов заставляют фараона увериться во всемогуществе Бога Израиля и отпустить израильтян в пустыню для служения Ему. Но когда израильтяне были уже в пути, их догнал фараон со своим войском. По указанию Бога Моисей простер руку на воды Чермного моря (см. Красное море), и восточный ветер, дувший всю ночь, осушил его. Израильтяне свободно прошли «среди моря по суше»; фараон попытался последовать за ними, но воды сомкнулись, поглотив его вместе с войском.
Израильтяне вступают в пустыню, где их ожидает дарование Торы. На горе Синай Бог провозглашает народу Десять заповедей. Воодушевленные чудесным избавлением, потрясенные сошествием к ним Бога и Его откровением, избранные Богом, чтобы стать Его общиной на земле («царством священников» — народом святыни; Исх. 19:6), израильтяне заключают с Богом завет, обязуясь беспрекословно повиноваться Ему и выполнять Его заповеди. Однако почти сразу после заключения завета народ начал проявлять строптивость и неповиновение, неоднократно нарушая Божественные заповеди (см. Золотой телец), а подойдя к границе Обетованной земли, усомнился в способности Бога обеспечить победу Израиля над многочисленным и могучим врагом, располагавшим хорошо укрепленными городами. В наказание Бог обрек народ на 40-летнее скитание по пустыне, пока на смену поколению рабов не придет поколение свободных людей, воспитанных в духе завета и достойных вступить в Обетованную землю.
Проблема исторической достоверности Исхода — один из кардинальных вопросов современной библеистики и еврейской истории. Единственным источником является библейское повествование, на котором основываются все более поздние литературные традиции. В египетских источниках Исход не упоминается, однако некоторые египетские документы могут служить косвенным свидетельством историчности основных моментов библейской традиции. Так, папирус Анастаси (13 в. до н. э.) сообщает о восточных кочевниках, испрашивающих разрешение на пребывание в Египте во время засухи. На многих рельефах 2 тыс. до н. э. изображены племена семитского типа, прибывающие в Египет, а также семиты, работающие под надзором надсмотрщиков (ср. Исх. 1:11) на полях, на строительстве и на производстве кирпича.
Уже в эллинистической литературе Египта эпохи Птолемеев антисемитски настроенные греческие историки (Манефон, Лисимах Александрийский) пытались представить Исход либо как изгнание гиксосов, либо как удаление из страны прокаженных.
Со 2-й половины 19 в. некоторые ученые (например Ю. Вельхаузен) отрицают историчность Исхода и даже само пребывание израильтян в Египте, однако большинство исследователей признает историческую достоверность ядра библейского рассказа об этом событии. Один из наиболее убедительных доводов заключается в том, что ни один народ не создает легенду о порабощении его предков на заре национальной истории и не рассматривает это порабощение как предпосылку его консолидации в народ, — если только на самом деле он не пережил подобной травмы.
Датировка Исхода наталкивается на серьезные трудности. Сама библейская традиция разноречива и требует интерпретации для приведения ее в согласие с самой собой и с историческим материалом. Согласно I Ц. 6:1, со времени Исхода до сооружения Храма Соломоном прошло 480 лет, и, следовательно, Исход имел место не позднее 2-й трети 15 в. до н. э. Однако это не подтверждается ни историей Египта, ни историей Ханаана. Наиболее ранней возможной датой является 14 в. до н. э., эпоха правления Аменхотепа IV (Эхнатона). Сторонники этой датировки связывают Исход с религиозной реформой Аменхотепа, установившего культ единого бога солнца Атона, а также с проникновением семитского племени хабиру в Ханаан (см. также Авраам). Однако подавляющее большинство ученых относит Исход ко 2-й половине 13 в. Согласно этой гипотезе, хронология I Ц. 6:1 обретает историчность, если интерпретировать число 480 как означающее 12 поколений, каждое из которых в Библии считается 40-летним периодом (ср., например, Чис. 32:13), хотя их реальная длительность составляет в среднем 25 лет. В этом случае Исход должен быть отнесен приблизительно к 1270 г. до н. э. Такая датировка, возможно, подтверждается надписью на Мернептаха стеле, на которой при перечне царств и народов, покоренных этим фараоном в Азии, сказано: «Израиль опустошен и его семя уничтожено». Следовательно, уже в 13 в. израильтяне находились в Ханаане, однако не создали еще там своего государства, так как Израиль изображен в надписи иероглифом, обозначающим народ.
Города, на строительстве которых (см. выше), согласно библейскому повествованию, работали израильтяне, отождествляются исследователями с городами Пер-Атум и Пер-Рамсес, воздвигнутыми Рамсесом II, правившим в первые две трети 13 в. до н. э. Некоторые из чужеземных рабов, занятых на царских работах, именуются в египетских источниках апир, название, которое исследователи производят от термина «хабиру». По этим причинам большинство исследователей отождествляют фараона-угнетателя с Рамсесом II. Существуют, однако, расхождения в вопросе о том, при каком фараоне произошел Исход, так как из Исх. 2:23 явствует, что фараон, закабаливший израильтян, умер до Исхода. Следовательно, если Рамсес II закабалил евреев, Исход произошел при его сыне Мернептахе; если же Исход имел место при Рамсесе, закабаление израильтян относится к царствованию его отца Сети I. Археологические данные также свидетельствуют о том, что Исход следует относить к 13 в. Раскопки на территории древнего Ханаана показывают, что многие поселения были разрушены в течение 13 в., особенно — в последней его трети. Эти разрушения, по всей видимости, связаны с завоеванием страны племенами израильтян.
Кратчайший путь из Египта в Ханаан — «дорога земли Филистимской», идущая вдоль побережья Средиземного моря. В Библии, однако, сказано, что «Бог не повел их [то есть израильтян] по дороге земли Филистимской, ибо близка она» (Исх. 13:17), но провел их более долгим и трудным путем. Из надписи времен Сети I явствует, что вдоль приморской дороги были расположены египетские гарнизоны, контролировавшие сообщение между Египтом и Ханааном. Согласно Пятикнижию, израильские племена, покинув свои поселения в дельте Нила и перейдя море (см. выше), шли через пустыню Шур (Исх. 15:22). Расположившись станом в Рефидим, израильтяне сразились с амалекитянами (Исх. 17:8–13), а оттуда направились к горе Синай, с которой связаны кульминационные события Исхода. Далее выходцы из Египта двинулись через пустыню Паран к Кадеш-Барнеа, а оттуда — к Моаву. Продвижение от Кадеш-Барнеа до потока Зеред на границе Моава продолжалось 38 лет (Втор. 2:14). Задержавшись некрое время у горы Хор, израильтяне вышли к границе Эдома (Чис. 20:14), обошли Эдом и Моав и проникли в Башан, а затем повернули к югу, на плато Моав.
Реконструкция пути израильских племен из Египта в Ханаан наталкивается как на проблему идентификации упоминаемых в Библии мест, так и на противоречивые утверждения в самой Библии. Предлагаемые исследователями возможные маршруты следования израильтян от мест их поселения в Египте до Кадеш-Барнеа сводятся к трем основным гипотезам.
Согласно так называемой гипотезе северного пути, израильтяне, выйдя из Питома и Ра‘амсеса, повернули на северо-восток в сторону Средиземноморского побережья. Море, которое они перешли (в Библии Ям-Суф — «Тростниковое море») — это одна из лагун в северной части современного Суэцкого канала или к востоку от него: вокруг этих лагун растет тростник и дуют сильные ветры (Исх. 14:21). Оттуда израильтяне повернули на юго-восток к Кадеш-Барнеа, в районе современной Кусеймы. На этом пути израильтяне прошли гору Синай, и, следовательно, она должна находиться между указанными лагунами и Кадеш-Барнеа. Большинство ученых, придерживающихся гипотезы северного пути, отождествляют гору Синай с Джабал-ал-Халал к западу от Кадеш-Барнеа.
Согласно другой точке зрения (гипотеза центрального пути), израильтяне двигались от Гошена в Нижнем Египте на юго-восток; Тростниковое море — это Горькие озера между Суэцким заливом на юге и дельтой Нила на севере. Перейдя Тростниковое море, израильтяне повернули на юг, к восточному побережью Суэцкого залива, а оттуда — на северо-восток к Кадеш-Барнеа. В рамках этой гипотезы гора Синай должна быть идентифицирована либо с Джабал-Синн-Бишр (около 50 км к юго-востоку от современного города Суэц), либо с Джабал-Я‘аллак, расположенной к юго-западу от Бир-ал-Хасана. Некоторые исследователи полагают, что от северного побережья Суэцкого залива израильтяне двигались на восток к Эцион-Геверу, и помещают гору Синай в Мидианских горах (см. Мидианиты) к востоку от Эйлатского залива или в районе горы Се‘ир к востоку от Аравы (ср. Исх. 3:1; Втор. 33:2; Суд. 5:4–5). В этом случае Кадеш-Барнеа следует искать на границе Эдома (ср. Втор. 1:2,19).
Гипотеза южного пути идентифицирует Тростниковое море с Суэцким заливом, где разница уровня воды между приливом и отливом может достигать двух метров (хотя тростники там не растут). Перейдя Тростниковое море, израильтяне следовали в южном направлении вдоль восточного побережья Суэцкого залива. В этом случае гора Синай должна находиться в южной части Синайской пустыни (Ср. I Ц. 19:8), что соответствует христианской традиции, отождествляющей гору Синай с Джабал-Сирбал, Джабал-Катарина или Джабал-Муса. От горы Синай израильтяне повернули на север к Кадеш-Барнеа (возможно, через Эцион-Гевер).
Из Кадеш-Барнеа, где израильтяне оставались некоторое время (Втор. 1:46), были посланы разведчики в Ханаан (Чис. 13:17–26) и предпринята попытка вторжения в него, закончившаяся поражением израильтян в столкновении с амалекитянами и ханаанеями (Чис. 14:40–45; Втор. 1:43–44). Относительно пути из Кадеш-Барнеа к плато Моав в Библии имеются две различные версии. Согласно одной (Чис. 33), израильтяне, прибыв в Кадеш-Барнеа через Эцион-Гевер, повернули на восток к Пунону в Эдоме (Чис. 33:42); пройдя затем через плато Моав, они достигли «степей Моавитских у Иордана, против Иерихона» (Чис. 33:43–48). Согласно другой версии, израильтяне, пройдя от Кадеш-Барнеа к Эдому, просили у местного царя разрешения пересечь его земли (Чис. 20:14–17); получив отказ, они миновали Эдом и Моав (Чис. 21:4; Суд. 11:18) и достигли восточной границы Моава (по-видимому, пройдя через Эцион-Гевер). Там они нанесли поражение царю аморреев Сихону и царю Башана Огу (Чис. 21:21–35) и только после этого «остановились в степях Моава, при Иордане, против Иерихона» (Чис. 22:1). Среди исследователей принято мнение, что эти две версии отражают происшедшие в разные времена передвижения различных племенных объединений израильтян («колен Лии» и «колен Рахили»; см. Колена Израилевы). Первая версия повествует о движении одной группы племен, которое могло произойти не позднее конца 14 в. – начала 1З в. до н. э., когда заиорданские царства находились в процессе образования и не могли силой воспрепятствовать проходу израильтян. Вторая же версия описывает скитания другой группы, которая столкнулась с уже консолидировавшимися царствами, способными преградить кочевым племенам путь в свои земли.
Эта гипотеза позволяет в некоторой мере согласовать между собой обе даты Исхода — 14 в. (царствование Аменхотепа-Эхнатона) и 13 в. (царствование Рамсеса II). Указанная в Библии цифра шестьсот тысяч взрослых мужчин, вышедших из Египта (Исх. 12:37), по-видимому, представляет собой фольклорно-типологическое число, обозначающее необозримое множество (ср. русское «тьма»).
Собственно история освобождения израильтян из египетского рабства излагается в библейской книге Исход (см. Исход книга); однако в еврейской традиции под Исходом обычно понимается не только выход израильтян из Египта, но и предшествовавшие этому и последовавшие за этим события: отказ фараона отпустить порабощенный египтянами народ, наказание египтян десятью египетскими казнями, скитания израильтян по пустыне, дарование Торы, установившей законы и нормы жизни еврейского народа, сопряженный с многочисленными препятствиями путь в землю, обетованную Богом прародителям еврейского народа (см. Патриархи). В этом широком значении Исходу посвящены четыре из пяти книг Пятикнижия и даже книга Бытие, которая включает описание событий, предшествовавших Исходу, служит как бы его предысторией: сотворение мира и человека и вся начальная история человечества трактуются как своего рода прелюдия к Исходу — кульминационному историческому событию. Исход служит мотивировкой многих предписаний Закона; только в контексте Исхода осмысляется нерушимый завет Израиля с Богом и миссия Израиля как избранного народа, обретшего свободу в мире деспотизма и рабства для служения Богу.
На протяжении всей истории еврейского народа Исход оставался животворящим источником его духовной жизни: Исход неоднократно упоминается во всех разделах Библии — в книгах Пророков и в Писании; в Талмуде, Мидраше и более поздней литературе библейское повествование об Исходе породило бесчисленные толкования и множество легенд и сказаний, свидетельствующих о том, что на протяжении многих веков Исход продолжал волновать творческое воображение еврейского народа. При помощи гомилетических построений (см. Гомилетическая литература) из библейского описания Исхода извлекались аггадические нравоучения (см. Аггада) и галахические выводы (см. Галаха). В период вавилонского пленения и в галуте после разрушения Второго храма вплоть до создания Государства Израиль память об Исходе служила неиссякаемым источником упования на будущее избавление и возвращение на родину. Из года в год в праздник Песах осуществляется символическое воспроизведение Исхода.
В Библии Исход предстает как доминирующий фактор в самосознании и национальной психологии еврейского народа, превращающий события, связанные с Исходом, в личное переживание, переходящее из поколения в поколение. «Не с вами одними заключаю Я сей завет и сей клятвенный договор, но и с теми, которые сегодня здесь с нами стоят перед лицом Господа Бога, так и с теми, которых нет здесь с нами сегодня», — говорит Моисей евреям в пустыне накануне вступления в Землю обетованную (Втор. 29:13–14). Таким образом, акт Исхода перманентно определяет религиозное, национальное и социальное существование народа из века в век.
С Исходом неразрывно связано Божественное откровение всему народу Израиля. Первая из Десяти заповедей гласит: «Я, Яхве, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх. 20:2; Втор. 5:6). Не племенное или национально-государственное божество, а Бог всей вселенной в Своем всемогуществе избирает «малочисленный из всех народов» (Втор. 7:7) для заключения с ним завета и обещает вернуть ему страну праотцев. Это явление беспрецедентно: «Со дня, в который Бог сотворил человека на земле и от края неба до края неба, сбылось ли когда подобное этому великому делу или слыхано ли подобное сему?» (Втор. 4:32). Беспримерность этого события определяет исключительность еврейского народа, который обретает святость и обязуется служить Богу, выполняя предписания, в корне отличные от верований, законов, обычаев и уклада жизни окружающих народов.
Исход, начавшись как освобождение закабаленных племен, завершается становлением народа. Стоя на границе Земли обетованной, Моисей, священники и левиты объявляют: «Внимай и слушай, Израиль, в этот день стал ты народом Господу Богу твоему» (Втор. 27:9), — не княжеством вроде ханаанских царств-городков и не могучей державой подобно Египту или Вавилонии, а народом, объединенным стремлением поселиться на своей земле и жить там по заповедям, данным Богом. Все сезонные праздники (Песах — праздник весны, Шаву‘от — праздник жатвы и принесения в Храм биккурим — жертвы из первых плодов ежегодного урожая, Суккот — праздник осеннего урожая) отныне связываются с событиями Исхода: праздничные ритуалы — употребление маццы в Песах, сопровождение обряда биккурим чтением благодарственного славословия, в котором упоминается освобождение из-под ига египетского (Втор. 26:5–10), пребывание в кущах в Суккот и т. п. — предназначены служить напоминанием об Исходе. Памятью о египетском рабстве и Исходе мотивируются и социальные законы: справедливое отношение к пришельцу и рабу, помощь сироте и вдове, субботний отдых («Помни, что рабом был ты в земле Египетской, но Господь Бог твой вывел тебя оттуда» — Втор. 5:15).
В эпоху Первого храма Исход был одним из основных мотивов исторического наследия в национально-религиозном самосознании израильтян, главным образом в Северном (Израильском) царстве. После разрушения Северного царства осознание важности Исхода как основополагающего события все более распространяется в Иудейском царстве. С обнаружением книги Второзакония в период реформы Иошияху осмысление Исхода в его широком значении становится решающим духовным фактором. Иеремия, предвещая, что в грядущем завет между Богом и Израилем будет заключен вновь, представляет картину будущего как повторение Исхода в истории: «Посему вот приходят дни, говорит Господь, когда не будут уже говорить: «Жив Господь, который вывел сынов Израиля из земли Египетской», но «жив Господь, который вывел сынов Израиля из земли Северной и из всех земель, в которые изгнал их, — ибо возвращу их в землю их, которую Я дал отцам их» (Иер. 16:14–15).
В период вавилонского пленения изгнанники из Иудеи были настолько глубоко проникнуты мировоззрением пророков (см., например, Дан. 9), что возвращение в Сион и строительство Второго храма они стремились осуществлять по образцу библейского повествования об Исходе, сооружении скинии в пустыне и даровании Торы (см. Нех. 9, 10). Модель Исхода настолько явственно проступает во всех действиях возвращавшихся в Сион изгнанников, что многие библеисты заключили, что значительная часть библейского повествования об Исходе в книгах Исход, Числа и Левит (так называемый источник Р) относится к периоду возвращения из вавилонского пленения и представляет собой своего рода конституцию маленького теократического государства в составе Персидской империи. В свете современных исследований эта гипотеза представляется несостоятельной.
Следуя библейскому наставлению: «Дабы помнил ты день исхода твоего из земли Египетской во все дни жизни твоей» (Втор. 16:3), — законоучители Талмуда включили напоминание об Исходе во многие места литургии: в состав молитв Шма (Чис. 15:41) и Халлел (Пс. 114), в молитву после трапезы, в субботний и праздничный киддуш и др. Исход служит центральным мотивом Хаггады пасхальной, ежегодно читаемой в ночь седера и цитирующей слова Мишны: «Во всяком поколении обязан человек рассматривать себя так, как будто он сам вышел из Египта» (Псах. 10:5). Чтение Хаггады завершается пожеланием: «В будущем году в Иерусалиме».
Еврейские философы средневековья подчеркивали решающее значение Исхода в формировании еврейской религии и истории. Иехуда ха-Леви видел в Исходе доказательство бытия Бога.
В новое время история Исхода вдохновляла еврейское национально-освободительное движение, стимулировала борьбу за восстановление Государства Израиль. В период нелегальной иммиграции евреев в подмандатную Палестину одно из судов, пытавшихся прорваться сквозь блокаду английского флота, носило название «Исход из Европы» («Иециат Эйропа» — «Эксодус»; см. Иммиграция «нелегальная»).
Борьба советского еврейства за право репатриации на историческую родину вызвала в еврействе всего мира живую ассоциацию с Исходом и велась под лозунгом, повторявшим слова, сказанные Моисеем фараону: «Отпусти народ Мой».