медицина
МЕДИЦИ́НА. Характерная для всех эпох еврейская традиция глубокого интереса к медицине, по-видимому, во многом проистекает из пристального внимания, которое иудаизм изначально уделял проблемам здоровья. Важное значение, придаваемое проблеме нарушения ритуальной чистоты (см. Чистота и нечистота ритуальные), в частности, из-за болезней, перечисление (см. Левит книга) недугов и телесных пороков, наличие которых у жрецов (см. Кохен) делало их непригодными к несению храмовой службы, и многие другие религиозные догматы превращали распознавание заболеваний и изыскание способов их лечения в одну из актуальнейших проблем и способствовали накоплению значительных эмпирических знаний в этой области. Библия дает многочисленные свидетельства относительно высокого уровня древнееврейской медицины, а из древней барайты (Бр. 10б; Псах. 56а), воздающей хвалу царю Хизкияху за сокрытие лечебника, дабы не отвращал людей от Высшего Исцелителя — Бога, следует, что в библейскую эпоху, очевидно, существовали и не дошедшие до нас специальные медицинские руководства. Несмотря на безусловно религиозный характер библейских медицинских представлений (общая установка, что болезнь и излечение находятся в руках Бога, вера в чудесное исцеление, совершаемое непосредственно Богом или его посланником — пророком /см. Пророки и пророчество/), а также в способность молитвы вызвать такое чудо (Быт. 20:17–18), многие из них вполне рациональны. Все исследователи Библии, в том числе христианские, отмечают почти полное отсутствие в ней магических заклинаний, столь характерных для египетской и месопотамской медицины.
Восстановление по Библии конкретных представлений евреев этого периода в области медицины затруднено возможностью разночтения текстов и неоднозначности толкования. Многие библейские указания можно истолковать, лишь предположив, что они основываются на обширных знаниях анатомии человека: понимании сложности строения человеческого тела и анатомической связи между мышцами (шририм) или плотью (басар) и костями (ацамот; Быт. 29:14, II Сам. 19:13, и другие); употреблении в значении, близком к современному, термина «ткань» (рикма; ср. Пс. 139:15); осведомленности о внутренних органах — зеве или глотке (лоа), горле или гортани (гарон), сердце (лев), печени (кавед), матке (рехем), желудке (кева), кишечнике (ме‘аим), почках (клайот) и других. Библии известны значение крови (дам) и кровообращения как необходимого условия жизни (Лев. 17:11); роль дыхания (нешима), полное прекращение которого ведет к смерти (Быт. 7:22); нормальное и нарушенное функционирование сердца (Быт. 45:26); связь между работой сердца и почек (например, Иер. 11:20) и т. д.
Из многочисленных упоминаемых в Библии аномалий и болезней более или менее однозначной идентификации поддаются боли в области сердца (например, Иер. 23:9 и другие); инфаркт миокарда (I Сам. 25:37–39); заболевание подвергшихся склеротическим изменениям кровеносных сосудов ног (I Ц. 15:23 и II Хр. 16:12 — у царя Иудеи Асы и I Ц. 1:1 — у царя Давида), которое некоторые талмудические (см. Талмуд) авторитеты, по-видимому, неточно определяют как подагру (Сота 10а); желудочное заболевание (или кишечное — возможны оба прочтения), поразившие иудейского царя Иорама (II Хр. 21:15); кожные болезни, которые обычно обозначаются либо как цара‘ат (см., например, Лев., главы 13–14), сегодня далеко не всегда идентифицируемая с проказой, либо шхин (нарыв; например, Исх. 9:9–11, хотя иногда это тяжелая болезнь, от которой едва не умер царь Хизкияху; см. Ис. 38:1, 21); многие психические и другие мозговые заболевания, в частности, по-видимому, эпилепсия (Чис. 24:16; см. также Болезни); болезни глаз (Быт. 27:1; 48:10) и других органов чувств; заболевания женской половой сферы (например, Лев. 15:19–29), которые хотя и рассматриваются в контексте чистоты ритуальной, но нередко имеют медицинский аспект (например, Лев. 25 — проводится различие между кровотечением вне периода менструаций и затянувшейся менструацией — проблема, остающаяся актуальной и в современной гинекологии) и многие другие. Обрезание, рассматриваемое в Библии также исключительно с ритуальной точки зрения, можно считать одной из самых ранних хирургических операций, известных евреям. Упоминается об использовании в такой операции каменного ножа (Исх. 4:25). В библейскую эпоху вряд ли производились операции на внутренних органах, но раны и увечья уже оперировались. Так, в книге Исход (30:21) описан (в виде притчи) перелом предплечья (зроа) и едва ли не все этапы последующего ортопедического ухода; упомянуты перелом шеи (мафрекет; I Сам. 4:18), различные раны и уход за ними; увечья и физические пороки (мум; например, Лев. 21:17–23), обнаружение которых, в частности, делает недействительным брак (Втор. 23:2; библейские названия ряда болезней сохранились и в современном иврите: шахефет — туберкулез, девер — чума, макка — рана, пеца — колотая рана, хаббура — гематома, мазор — септическая рана или абсцесс, и т. д.). Библия уже знает повязки на раны и переломы, для фиксации поломанной кости и предотвращения болей, а также предназначенные для этих же целей деревянные шины. Среди упомянутых в ней средств исцеления — обмывание, лечебные купания, солнечные ванны, масла, бальзамы, а также лекарственное использование мирры, сладкой корицы, александрийского листа, мандрагоры, селитры и других.
Современные исследователи почти единодушно отвергают предположение о прямой гигиенической и профилактической предназначенности многих библейских законов ритуальной чистоты (см. Гигиена). Содержание и детальная разработка по крайней мере части их свидетельствуют, вместе с тем, об осведомленности древних евреев об инфекционном характере некоторых болезней (в древнеегипетском медицинском источнике — папирусе Эберса, в содержащей законы ритуальной чистоты древних парсов Вандидаде — одной из частей Авесты, и даже в сборнике Гиппократа этого нет). Таковы, например, указания (Лев. 15:2–13) о тщательном очищении тела и одежды человека, имевшего контакты с гноеточивым, прежде чем он может быть допущен в военный лагерь, и такое же требование (Чис. 31:20, 22–24) к одежде, утвари и оружию воинов, возвращающихся с поля боя. Объективно профилактическое назначение имели некоторые законы кашрута, половые запреты (см. Половая жизнь) и другие библейские предписания.
Отношение Библии к деятельности врачей в целом положительно. Например, стих «Если кто ударит своего ближнего камнем или кулаком... и тот сляжет в постель... то обязан заплатить ему за остановку его в работе и вылечить его» (Исх. 21:18–19) Талмуд толкует так: «Отсюда следует, что врачу дано право лечить» (Бр. 60а; БК. 85а). В том единственном случае, когда Библия осуждает обращение за врачебной помощью (II Хр. 16:12), имеется в виду не общее отрицание ее, а поведение больного (царя Асы), который прежде всего не просил исцеления у Бога.
Из Библии явствует, что в роли целителей нередко выступали пророки, в частности пророк Илия (I Ц. 17:17–22), его ученик Элиша (II Ц. 4:18–35), слава которого как чудодейственного целителя перешагнула пределы родной страны (там же, глава 5), пророк Исайя, излечивший царя Хизкияху от нарыва или опухоли припарками винных ягод (там же, 20:7), и другие.
В отличие от многих других народов, у евреев жрецы не занимались врачеванием — их обязанность осматривать и решать судьбу прокаженных (исключительно с точки зрения ритуальной чистоты) никогда не была связана, как свидетельствует Библия, с какими-либо терапевтическими рекомендациями. О высоком престиже врачей в эпоху Второго храма можно судить по словам Бен-Сиры (см. Бен-Сиры Премудрость): «Почитай врача и уважай его, он поможет тебе в час нужды... Мудрость врача возвышает его, и князья ему удивляются... Итак, если заболел, сын мой, помолись Богу, чтобы он излечил тебя. А затем вручай в руки врача жизнь твою, ибо он от Бога, и не отошли его, пока не излечишься» (Бен-Сира 28:1).
Специальных медицинских руководств не сохранилось и от периода Талмуда. Многочисленные высказывания, прямо или косвенно касающиеся медицины, которые содержатся в письменных источниках этой эпохи — апокрифы (см. Апокрифы и псевдоэпиграфы), Мишна, Вавилонский и Иерусалимский Талмуды, мидраши, Мёртвого моря свитки, — свидетельствуют о неукоснительной верности их авторов библейской медицине (ее представления были лишь развиты и более подробно изложены) и почти полностью подчинены решению галахических вопросов (см. Галаха). Силу галахического закона и детальное разъяснение получил, в частности, принцип спасения человеческой жизни (см. Пиккуах-нефеш), ради чего было разрешено и предписано нарушение почти всех остальных религиозных заповедей (например, см. Иома 85а). Так, святость субботы не считалась нарушенной никакими работами, необходимыми для лечения больных и принятия родов (Шаб. 30а). Было сохранено и развито понимание инфекционного характера ряда болезней, в частности, дифтерии (ТИ., Та‘ан., 3, 66д), о чем даже не упоминает эллинист, врач Аретей Каппадокийский, давший образцовое для того времени описание болезни. На многие столетия опередила европейскую медицину догадка о наследственности некоторых болезней, в том числе гемофилии (Иев. 64а), о которой создателям Талмуда известно, что передается она через женщин, хотя болеют ею мужчины (Шаб. 134а), а также эпилепсии (Талмуд запретил браки с эпилептиками; Иев. 64б), в то время как греческая медицина, уже прочно забывшая идею гиппократиков о наследственном характере этой болезни, видела в таких больных одержимых бесами. Самые выдающиеся достижения талмудической медицины относятся к области патологической анатомии (научной дисциплины, не известной древним грекам и оформившейся в европейской медицине лишь в 19 в.), что было связано, главным образом, с законами кашрута, требовавшими детальных исследований внутренних органов животных и их повреждений. Вопреки чисто ритуальной мотивации этих исследований, они способствовали рациональному объяснению ряда этиологических факторов, в частности, связи болезни с реальными изменениями внутренних органов, что выгодно контрастировало с гуморальной патологией, господствовавшей в европейской медицине до 17 в. В некоторых случаях Талмуд обосновывает пищевые запреты не законами кашрута, а опасностью для жизни (например, Хул. 3:4). В связи с ритуальными пищевыми запретами, многие из которых с трудом поддаются рациональному объяснению, детально перечисляются патологические изменения органов пищеварения (Кт. 30б; Хул. 46а и др.), легких (Хул. 47б и др.), сердца (Хул. 45б и др.) и других внутренних органов. Подробное описание в Талмуде различных уродств у человека (в частности, вероятно, последствий рахита; например, Бр. 45а) и отсутствие даже упоминания о них у Гиппократа, Цельса и Галена, по-видимому, объясняется принципиально иным отношением к человеческой жизни: согласно иудаизму, человек создан по образу Бога, и поэтому его жизнь должна уважаться и в физически уродливых детях, которые у греков и римлян нередко просто уничтожались (за что Тацит укорял римлян, противопоставляя им евреев, считавших святым долгом вырастить всех детей). В области нормальной анатомии человека Талмуд дает более точное, чем у Гиппократа (называвшего 101), число костей (248 /например, Иев. 103а/; в действительности — около 200) и описание слюнных желез, «выделяющих воду под язык» (АдрН. 31; в Европе их выводные протоки были открыты лишь в 16–17 вв.); утверждает, что правое легкое состоит из трех долей, а левое — из двух (по Гиппократу — каждое из двух) и что сердце расположено с левой стороны (Хул., 45б: по Галену — по средней линии) и т. д. Талмуд, однако, не проявляет интереса к хорошо представленным у Галена миологии (учению о мышцах) и нейрологии. В области хирургии упоминается ряд сложных операций, в том числе ампутация конечностей, пораженных, видимо, старческой гангреной (ТИ., Наз. 6, 55г; Псах. 45а), и даже кесарево сечение (Ар. 7а); причем из обсуждения ритуальных и правовых вопросов, касающихся не только таким путем родившегося ребенка (иоце дофен, буквально `вышедший через стенку`, то есть брюшную полость), но и матери, а также ее следующего ребенка, можно заключить об известных тогда случаях выживания матери и сохранения ею способности к деторождению. Терапевтические средства, применявшиеся в этот период, мало отличались от рекомендованных еще Библией, — использовались лекарственные средства главным образом растительного происхождения (сложные фармакологические смеси применялись редко). Иосиф Флавий и Филон Александрийский с большой похвалой отзываются об умении ессеев и секты терапевтов лечить болезни собранными в пустыне травами. В терапевтических рекомендациях Вавилонского Талмуда применение средств, эффективность которых доказана вековым опытом, переплетено с магическими действиями, заклинаниями и другими атрибутами восточной мистики (Шаб. 69; Гит. 109, 110). Иерусалимский Талмуд решительно осуждает последние как языческие обычаи, но признает пользу амулетов, если их целебное действие ранее трижды оправдывалось. Позднее еврейская медицина подпадает под влияние греческой и заимствует у нее, наряду с ее достоинствами, ряд ошибочных положений — например, что ребенок, родившийся на седьмом месяце, жизнеспособен, а на восьмом — нет (для ухода за ним не разрешается даже нарушать субботний отдых; Шаб. 135а), что эмбрион женского пола созревает позднее мужского (Нид. 30б), и некоторые другие.
Нередкие упоминания в Талмуде гонораров, выплачиваемых врачам (например, «врач, который ничего не берет, ничего и не стоит», БК. 8а), свидетельствуют о существовании весьма развитой профессиональной медицины. Изучение ее было, по-видимому, вначале практическим — врачи, посещая больных, брали с собой учеников, которыми обыкновенно были их дети (ТИ. РхШ. 1, 57б). С возникновением академической учености (особенно в первые два века н. э.) медицина постепенно становится учебной дисциплиной, изучавшейся, в частности, в академии города Явне (откуда, возможно, вышел часто упоминаемый в Мишне врач Тодос, которого как эксперта приглашали при решении связанных с медициной галахических вопросов (например, Наз. 52а).
В средние века евреи были лишены возможности свободно и равноправно участвовать в развитии медицины. В Европе уже с 4 в. церковь, а часто и светские власти, запрещали врачам-евреям лечить христиан, а последним пользоваться их услугами (позднее аналогичные запреты были нередки и в мусульманских странах); в течение полутора тысячелетий перед евреями (за редчайшим исключением) были закрыты двери европейских университетов, а следовательно, недоступно было и академическое медицинское образование. Медицинские знания передавались из поколения в поколение в семье, иногда приобретались частным образом у опытных врачей-евреев или мусульман. Почти непрестанными в этот период были инспирируемые обычно врачами-христианами обвинения врачей-евреев в злонамеренности (например, заявление городских властей Саламанки в 1335 г. о якобы даваемой еврейскими врачами клятве убивать как можно больше христиан), нередко вызывавшие кровавые погромы (например, во время эпидемии чумы в Европе в 1348–49 гг.; см. «Чёрная смерть»), и в некомпетентности (из-за чего в 1700 г. университеты Ростока и Виттенберга призвали христиан не лечиться у евреев); нередки были общие запреты на занятия евреев медициной (например, указ кастильского короля Хуана II в Вальядолиде в 1412 г.) и т. д. Несмотря на ограничительные и дискриминационные меры, ученые и врачи-евреи и в этот период внесли важный вклад в медицину. Так, Византии и арабским странам они, благодаря широкой образованности и знанию языков, открыли доступ к научным, в том числе медицинским, достижениям других народов. Еще к домусульманскому периоду (видимо, к 6 в.) относится первое из известных медицинских сочинений на иврите — «Сефер Асаф ха-Рофе» (см. Асаф ха-Рофе), суммировавшее достижения греческой, вавилонской, египетской, персидской и, частично, индийской медицины. Видную роль в развитии медицины в мире ислама (после образования арабского халифата в 7 в.) играли Ицхак бен Амрам из Кайруана (умер в 729 г.), чьи медицинские сочинения (в частности, о ядах) широко использовались арабскими врачами; Масарджувай (Масарджава) из Басры (начало 9 в.), который, помимо прославившей его врачебной деятельности, перевел много медицинских сочинений с греческого и сирийского языков на арабский язык; Ицхак бен Шломо Исраэли из Кайруана, глава целой медицинской школы, философ и писатель (его труды по медицине, в частности, о лихорадках, лекарственных средствах и лечебном питании, переведенные в 11 в. с арабского на латинский язык, использовались как пособия в Салернском и других европейских университетах); его ученик и преемник Дунаш бен Тамим (около 890 г. – после 956 г.), по некоторым сведениям перешедший в ислам, и многие другие. Значительный вклад в расцвет арабской культуры и науки, в том числе медицины, в Испании и Португалии внесли: Хисдай Ибн Шапрут; Иона (Юнис) бен Ицхак Ибн Биклариш (около 1050 г. – около 1100 г.), автор высоко ценившегося в средние века медицинского руководства на иврите, в котором названия лекарств с описанием их свойств, эффективности и условий назначения даны также на персидском, сирийском, греческом, латинском и испанском языках; Иехуда ха-Леви; Аврахам Ибн Эзра; Аврахам Ибн Дауд; Шешет бен Ицхак бен Иосеф Бенвенисти (около 1131 г. – 1209), много переводивший по медицине с греческого и иврита на арабский язык, автор знаменитого тогда сочинения по гинекологии; Маймонид и многие другие. В христианской Испании жили: Иосеф ха-Наси Ибн Фаруэизль, прозванный Сиделлус (конец 11 в. – начало 12 в.), придворный врач Альфонсо VI Кастильского (использовал свое влияние для защиты евреев Толедо и Гвадалахары от притеснений); Натан Иоэль Фалакера (конец 13 в.), автор нескольких сочинений по медицине на иврите; Я‘аков ха-Катан (13 в.), которому принадлежат многочисленные переводы медицинских и других сочинений с арабского и латинского языков на иврит (долгое время известен лишь как «Аноним» или «Аноним 13 в.»); выходцы из известной еврейско-португальской семьи Яхья: Давид Негро бен Гдалия (после 1300 г. – 1385), придворный врач и один из высших королевских сановников в Кастилии; Иосиф бен Давид (1425–98), близкий советник и лейб-медик короля Арагона Альфонса V (некоторые члены его семьи после изгнания из Испании прославились как врачи в Италии, Турции и других странах), и многие другие. О репутации врачей-евреев в христианской Испании свидетельствует то, что светские и церковные сановники предпочитали до 1492 г. иметь именно их своими личными врачами; часто врачи использовали свое влияние для защиты соплеменников. Нередко также муниципальными врачами были евреи (например, в Саламанке и Мурсии).
Непосредственным было еврейское участие в расцвете медицинской школы Салернского университета (так называемая Община Гиппократа) в 9–12 вв. Уже среди ее основателей предание называет, наряду с греком, латинянином и мусульманином, еврея. Слава школы неотделима от имени Шабтая Донноло, автора широко известного в средние века сочинения на иврите «Сефер ха-миркахот» («Книга снадобий»). Среди профессоров и студентов школы были, видимо, и другие евреи (по крайней мере, в 11 в. обучение велось и на иврите), но уже в конце 12 в. их изгнали оттуда. В Италии 13 в. известны имена Хиллела бен Шмуэля из Вероны (между 1220 г. и 1235 г. – после 1291 г.), крупного врача, философа и переводчика (перевел, в частности, на иврит сочинения по хирургии Дж. Бруно), и Натана ха-Меати, выдающегося переводчика медицинских сочинений с арабского языка на иврит (в частности, «Канона» Авиценны). Но уже в 14 в. еврейских имен среди видных итальянских медиков нет.
По некоторым сведениям, придворным врачом императора Людовика Благочестивого (9 в.) был еврей Цидкия. Имеются также сообщения об основании в начале 11 в. Абуном (или Авуном, Аббуном) медицинской школы (Бет ха-мидраш ли-рефуа) в Нарбонне, а одним из его учеников — прославленной медицинской школы в Монпелье, где преподавание вначале велось только на арабском языке и иврите (латинский был введен позднее). Среди профессоров-евреев здесь были, в частности, несколько представителей семьи Ибн Тиббон (см. Тиббониды). В начале 14 в. евреи были изгнаны и отсюда, как и из всей Франции. Вопреки Венскому декрету 1267 г., подтвердившему запрет евреям лечить христиан, по крайней мере, в 14 в. муниципальными врачами ряда немецких городов были евреи (вероятно, выходцы из Испании и Португалии). Элия бен Шабтай был, видимо, первым евреем-врачом, которому удалось в начале 15 в. получить университетское медицинское образование в Италии (позднее он был приглашен в Лондон в качестве придворного врача Генриха IV). Известным врачом в Мантуе был в конце 15 в. Иехуда Мессир Леон, а в первой половине 16 в. в Падуе — Я‘аков бен рабби Шмуэль Мантина. В 16–17 вв. Падуанский университет по финансовым соображениям сделался доступным и для некатоликов, чем воспользовались и многие евреи для получения медицинского образования. Из этих кругов, а также из среды марранов, беженцев из Испании и Португалии, вышли: Лопес Виллалобос (конец 15 в.), одним из первых описавший симптомы появившегося тогда в Европе сифилиса, а позднее — бубонной чумы; Я‘аков бен Иехиэль Лоанс (конец 15 в. – начало 16 в.), придворный врач императоров Фридриха III и Максимилиана I, небезуспешно ходатайствовавший перед ними за своих единоверцев; Аматус Лузитанский; Родериго Лопес (1525–94), насильственно крещенный (см. Крещение насильственное) в Португалии и переехавший в Англию, где стал придворным врачом королевы Елизаветы и был казнен по обвинению в попытке отравить ее (некоторые предполагают в нем прототип Шейлока из «Венецианского купца» У. Шекспира); Давид бен Ицхак Помис (1525 г. – после 1593 г.), врач многих итальянских князей; Элияху Монтальто (около 1550 г. – 1615 г.), придворный врач Марии Медичи; Аврахам Закуто (Закутус Лузитанский; 1575–1642), давший классическое для того времени клиническое описание ряда болезней (в том числе чумы, дифтерии, многих кожных заболеваний, а также лихорадки, известной сегодня под названием гемоглобулинурийной); Ицхак (Фернандо) Кардозо (см. Михаэль Аврахам Кардозо), марран, главный врач Мадрида, эмигрировавший в Венецию, где он вернулся к иудаизму; Иосеф Шломо Дельмедиго (см. Дельмедиго, семья), практиковавший в ряде городов Германии и Польши; Ицхак Балтазар де Оробио Кастро (около 1620 г. – 1687 г.), профессор университета Саламанки, затем университета Тулузы, также вернувшийся к иудаизму; Жан Батист де Сильва (1682–1742), которого Людовик XIV, чьим придворным врачом он был, возвел в дворянство; Я‘аков бен Ицхак Цахалон (1630–1693) и его сын Мордехай бен Я‘аков Цахалон (умер в 1748 г.), крупные талмудисты и прославленные в Италии врачи; Я‘аков де Кастро Сарменто (около 1691 г. – 1761 г.), описавший свойства хинина; Я‘аков Родригес Перейр (1715–1780), который изобрел язык жестов для глухонемых; Антонио Нуньес Рибейро Санчес (1699–1783), служивший в 1744–47 гг. в Петербурге при дворе Анны Леопольдовны и Елизаветы Петровны (в 1748 г., живя в Париже, был исключен из Петербургской АН за еврейское происхождение и якобы тайное исповедание иудаизма), и многие другие.
Столь значительное число выдающихся медиков-евреев в эпоху средневековья, многие из которых были к тому же придворными врачами мусульманских и христианских монархов (в том числе и римских пап — Юлия II, Юлия III, Льва X, Климента VII, Павла III, Иннокентия III и других, а также кардиналов и других высших сановников церкви), свидетельствует, что запреты и ограничения на занятия евреями медициной далеко не всегда строго соблюдались (даже в большинстве католических монастырей, как явствует из жалоб врачей-христиан); высокий профессионализм врача оказывался сильнее предрассудков и предубеждений. Евреи-врачи строго соблюдали принципы медицинской этики; авторами большинства дошедших до нас средневековых руководств по деонтологии были евреи. Уже Асафу ха-Рофе (см. выше) приписывают врачебную клятву, которая, основываясь на гиппократовской, превосходит ее по этическому содержанию (выпускники медицинского факультета Еврейского университета в Иерусалиме, начиная с первого выпуска, приносят клятву в духе Асафа ха-Рофе). Написанный на иврите трактат 9–10 вв. «Мусар ха-роф’им» («Мораль врачей», его автор, видимо, Ицхак Исраэли), в частности, предостерегает врача против слишком большого числа пациентов из-за увеличивающейся возможности диагностических ошибок и неправильного лечения. Широкое признание получила врачебная присяга Аматуса Лузитанского (приложение к шестой–седьмой книгам его клинических наблюдений), в которой клятва Гиппократа дополнена предостережениями против тщеславия и страсти к наживе, а также требованиями любви к ученикам и прилежания в лечении бедных. А. Закуто (см. выше) в трактате «Введение в медицинскую практику» (1642) изложил 80 правил поведения врача, среди которых — резкое осуждение врачей, следующих моде в медицине, а также тех, кто берется за лечение, не имея для этого достаточной подготовки. Почти современно звучат принципы медицинской этики, изложенные в сочинении Я. Цахалона (см. выше) «Маргалийот товот» («Отборные жемчужины»), и помещенная здесь «Молитва врача». Особенно строгие нормы медицинской этики предписывает Шулхан арух, где в разделе «Дин ха-рофе» («Закон для врача») центральное место отводится врачебному долгу спасения человеческой жизни (пиккуах нефеш), невыполнение которого квалифицируется как пролитие крови, то есть убийство. Почти столь же строго осуждается врач, который берется лечить болезнь, не будучи уверенным, что делает это правильно; в таком случае требуется, чтобы врач отказался от лечения и передал больного более осведомленному коллеге. От врача требуется готовность по первому зову больного прийти на помощь (см. Ш. Ар., ИД., 336). Приписывавшаяся Маймониду «Молитва врача перед посещением своих больных» в действительности принадлежит Маркусу Герцу (1747–1803; муж Генриетты Герц, друг И. Канта), который был одним из самых выдающихся врачей своего времени и философом; его лекции в Берлине посещали члены королевской семьи, а также ученые и политические деятели. Сам Маймонид не оставил специальных сочинений по медицинской этике, но его пристальное внимание к ней видно во многих его сочинениях, в частности, в «Макала фи аррабе» («Книга об астме», 1190; перевод на иврит 1940), где он резко критикует врачей, наносящих вред больным из-за слабой подготовки и пренебрежения своим долгом, и пишет, что только врач, сочетающий интеллект с моральным совершенством, достоин лечить тело и душу человека.
Вклад евреев в медицину средневековья признавался прославленным христианским философом и богословом Р. Беконом и другими, утверждавшими, что знание иврита необходимо для овладения профессией врача.
Благодаря начавшемуся в конце 18 в. – начале 19 в. процессу эмансипации, евреи получили почти равные с христианами возможности образования и исследовательской деятельности. Во второй половине 19 в. – начале 20 в. наиболее значительными достижениями обогатили медицину евреи Германии и Австрии: М. Х. Ромберг (1795–1873), основоположник физиологического подхода к исследованию центральной нервной системы, описавший ряд ее заболеваний, в том числе болезнь, названную его именем; М. Я. Генле (Хенле; 1809–85; с 11 лет крещен), который по-новому изложил анатомию на основе клеточной теории, открыл ряд новых анатомических структур, в том числе в почке (так называемая петля Генле), и предположил микробную причину инфекций; Б. Штиллинг (1810–78), установивший вазомоторную роль симпатической нервной системы, также ввел серийные срезы в гистологии и впервые осуществил на кролике пересадку роговицы с прозрачным приживлением; Д. Груби (1811–98; отказался перейти в христианство, хотя такой ценой мог получить профессуру в Венском университете), один из создателей современной микробиологии и паразитологии, основатель патологической микологии (раздел паразитологии, изучающий грибковые заболевания у человека и животных); Р. Ремак (1815–65; один из первых евреев, получивших — по специальному разрешению короля Фридриха-Вильгельма IV — доцентуру в Берлинском университете), один из основателей эмбриологии, цитологии и нейрогистологии, описавший, в частности, названные его именем безмякотные нервные узлы на границе предсердий и желудочков; Л. Траубе (1818–76), один из зачинателей экспериментального клинико-физиологического направления исследований в медицине, который первым отличил заболевание почек, вызываемое сердечной недостаточностью, от почечного воспаления, описал гипертрофию сердечной мышцы при болезнях почек, впервые ввел в клиническую практику регулярную термометрию; Э. Г. Генох (1820–1910), один из основоположников современной педиатрии и гематолог, описал, в частности, геморрагический васкулит — заболевание сосудов, названное болезнью Шёнлейна—Геноха; Ф. Ю. Кон (1828–98; с 1872 г. штатный профессор в немецком университете, первый еврей, получивший это звание), доказал принадлежность бактерий к растениям, заложил основы бактериологии и совместно с Р. Кохом провел серию исследований сибирской язвы; Р. Гейденгайн (Хейденхайн; 1834–97; получил кафедру в университете лишь после принятия христианства), открыл путь к научному пониманию механизма мышечного сокращения и функционирования желез внутренней секреции; Ю. Ф. Конгейм (1839–84; из-за препятствий, чинимых его академической карьере, принял христианство), обогатил медицинскую патологию теорией происхождения опухолей (так называемая зародышевая теория Конгейма), сосудистой теорией воспаления, учением о концевых артериях (сосудах) и патогенезе инфаркта; К. Вайгерт (1895–1904) изобрел, а затем усовершенствовал метод окрашивания тканей и бактерий, способствовавший развитию гистологии и микробиологии, первым описал клиническую картину тромбозов сердца, а также внес важный вклад в изучение этиологии туберкулеза; Э. Цукеркандл (1849–1910), чьи исследования в области анатомии и патологии носовой полости и связанных с ней органов дыхания заложили основы современной оториноларингологии; О. Лассар (1849–1907), первооткрыватель современных методов лечения кожных и венерических заболеваний, в частности, электротерапии (широко применяется и в настоящее время паста Лассара); П. Эрлих, первый в обширном списке евреев — лауреатов Нобелевской премии по медицине; А. Л. Нейссер (1855–1916; принял христианство), открыл возбудителя гонореи — гонококк и окончательно подтвердил существование возбудителя проказы (он также провел на обезьянах экспериментальные исследования сифилиса и разработал совместно с А. Вассерманом серологическую диагностику этого заболевания; З. Фрейд, создатель психоанализа; О. Минковский (1858–1931; принял христианство) своими исследованиями открыл путь надежной диагностике и лечению диабета, описал гемолитическую желтуху (так называемая болезнь Минковского—Шоффара) и ряд других болезней; Г. Оппенхейм (1858–1931), из-за своего происхождения не получил университетскую кафедру, хотя его исследования прогрессивного паралича, сухотки, энцефалита, опухолей головного и спинного мозга, травматического невроза (принявшего в годы Первой мировой войны размеры эпидемии) и многих других заболеваний составили эпоху в невропатологии; нобелевские лауреаты К. Ландштейнер; Р. Барани: О. Г. Варбург и О. Мейергоф; М. Оппенхейм (1876–1949), чьи основополагающие работы по атрофическим кожным процессам и другим разделам дерматологии существенно изменили облик этой области медицины (его руководство по профессиональным дерматозам переведено на многие языки, в том числе на русский); Л. Лангштейн (1876–1933), описал ряд заболеваний органов дыхания, сердца и мочеполовой сферы у детей и предложил эффективные методы лечения; М. Нейбургер (1866–1955) во многом способствовал становлению истории медицины как науки и учебной дисциплины, основатель (1906) и первый руководитель Венского института истории медицины, и многие другие.
Выдающиеся открытия в медицине принадлежат евреям-ученым и в других европейских странах: Х. Гиршспрунг (1830–1916, Дания) описал ряд не диагностировавшихся ранее детских заболеваний (одно из них названо его именем); Ф. Видаль (1862–1929), французский патолог и врач, впервые применивший прививку против брюшного тифа (1883) и ряда других болезней, основатель серодиагностики; Л. Л. Заменгоф (Польша), основатель витаминологии и витаминотерапии, офтальмолог; Ч. Ломброзо (Италия), судебный психиатр; Х. А. Кребс, Э. Б. Чейн, Б. Кац, С. Мильштейн, крупный диагностик лорд Г. Кохен (родился в 1900 г.; все — Англия); А. М. Львов, Ф. Жакоб (Франция); Рита Леви-Монтальчини (Италия), Т. Рейхштейн (Швейцария), и многие другие.
В 20 в. особенно велик вклад в медицину американских ученых-евреев. К ним (составляющим всего примерно девять процентов всех врачей и ученых-медиков США) принадлежат такие творцы новейшей медицины, как нобелевские лауреаты О. Лёви, Дж. Эрлангер, З. А. Ваксман, Г. Дж. Меллер, Ф. А. Липман, Дж. Уолд, Дж. Аксельрод, С. Э. Луриа, К. Э. Блох, А. Корнберг, Розалин Сасмен Ялоу, Дж. Ледерберг, Б. С. Бламберг, М. У. Ниренберг, Д. Натанс, Дж. М. Эделман, Б. Бенасерраф, Х. М. Тёмин, Д. Балтимор, С. Кохен, М. С. Браун, Дж. Л. Голдстайн, а также С. Флекснер, Дж. Э. Солк, А. Б. Сейбин и многие другие.
Вклад евреев в медицину и здравоохранение России поначалу был ничтожен: за редким исключением до конца первой четверти 19 в. на территории Российской империи евреев-врачей не было (первое правовое ограничение — запрещение Сенатом принимать их на государственную службу — относится только к 1828 г.). Первым врачом-евреем в России был, по-видимому, лейб-медик Ивана III Леон (Мистро Леон Жидовин), приехавший в 1490 г. из Венеции в Москву и в том же году казненный из-за смерти его пациента, сына великого князя. Более продолжительной, но столь же неудачной была карьера Стефана фон Гадена (называемого также Данило Евлевич, Данило Ильич, Данило Жидовинов), прибывшего в Москву в 1657 г. и ставшего врачом при дворе царя Алексея Михайловича (казнен в 1682 г. взбунтовавшимися стрельцами, обвинившими его в отравлении царя Федора Алексеевича). Сохранилось имя еврея Абрама Энса (старшего), который более полувека (с 1696 г. до, примерно, 1752 г.) был штаб-лекарем лейб-гвардии Семеновского полка. В конце 18 в. пользовалась известностью Фейгель Байнитович, не имевшая медицинского образования, но успешно удалявшая катаракту. Есть сведения, что в царствование Екатерины II (1762–96) в России было незначительное число врачей-евреев иностранного происхождения, которые в случае сдачи экзамена при Петербургском медико-хирургическом училище принимались на государственную службу (например, Мендель Лев, с 1778 г. — врач морского кадетского корпуса) или получали право на частную практику. Их число медленно, но неуклонно увеличивалось: если в 1829 г. на государственной службе по ведомству министерства внутренних дел, в ведении которого тогда находилось большинство медицинских учреждений, состояло лишь девять врачей-евреев, то в 1887 г. они составляли уже 6,2% всех врачей в стране, а в губерниях черты оседлости (имевшие степень доктора медицины еще в 1830-х гг. получили право повсеместного проживания) на государственной, земской и городской службе их было 479, то есть 24%. Некоторые из них были выпускниками русских университетов, но большинство — западноевропейских (главным образом, немецких), поскольку в первых сохранялась жесткая процентная норма. К этому времени в русской медицине появляются и первые евреи-ученые (почти полная недоступность для евреев в дореволюционной России академической карьеры нередко побуждала принимать христианство, хотя и это не всегда снимало все препятствия) и организаторы здравоохранения. В их числе: Р. Кулишер (см. Кулишер, семья), один из первых евреев, окончивших Петербургскую медико-хирургическую академию (1856), который своими переводами медицинской литературы с европейских языков способствовал ознакомлению русских врачей с передовыми достижениями медицины (ему принадлежат также серьезные труды по гигиене и военно-санитарному делу); Вениамин Португалов, сыгравший выдающуюся роль в развитии земской медицины и становлении санитарной службы в стране (один из пионеров борьбы с алкоголизмом в России); И. В. Бертенсон (1833–95, принял христианство), врач-гигиенист, близкий сотрудник Н. И. Пирогова, инициатор создания первого учебного заведения для подготовки медицинских сестер (Школа для образования медицинских помощниц при Рождественской больнице в Петербурге, 1872) и первой бесплатной лечебницы для приходящих больных (имени великой княгини Марии Александровны, 1875); М. Мандельштам; Л. Л. Гиршман (1839–1921), основатель русской школы офтальмологии, создавший и возглавивший первую в стране кафедру глазных болезней (при Харьковском университете, 1895) и первую глазную клинику (там же; сейчас Украинский НИИ глазных болезней имени Гиршмана); Н. Бакст, впервые измеривший скорость распространения нервного возбуждения у человека и предложивший простой способ регистрации сердечных сокращений; И. С. Оршанский (1851–?), психиатр, после принятия христианства получил доцентуру, а затем профессуру в Харьковском университете; С. Ф. Штейн (1855–1921), один из создателей русской школы оториноларингологии, основатель первой в Москве специальной клиники болезней уха, горла и носа (1896), и многие другие.
Из-за ограничений, существовавших до февраля 1917 г., Россию покинули ученые, ставшие гордостью медицины других стран: А. Безредка, В. Хавкин, И. Заблудовский (1851–1906), создатель современной школы терапевтического массажа, С. Воронов (1866–1951), возглавивший лабораторию экспериментальной хирургии в Коллеж де Франс и получивший мировую известность работами в области эндокринной трансплантации; М. Вейнберг (1868–1940), микробиолог (с 1900 г. и до конца жизни работал в Институте Пастера в Париже), разработал методику серодиагностики ряда болезней (реакция Вейнберга) и открыл возбудителя газовой гангрены, З. Ваксман (см. выше) и многие другие. (О созданной в дореволюционной России специальной сети медицинских учреждений для еврейского населения см. ОЗЕ.)
Обстановка первых десятилетий советской власти способствовала выдвижению ученых и врачей-евреев в главных областях медицинской науки. Основателем радиобиологии был патофизиолог Е. Лондон (1868–1939); советской школы физиологии — Лина Штерн; физиологии дыхания — М. Маршак (1894–1977); патофизиологии нервной системы — Д. Альперн (1894–1968); возрастной физиологии — И. Аршавский; в физиологии сердечно-сосудистой системы и желудочно-кишечного тракта успешно трудились Е. Бабский (1902–73) и Ф. Меерсон (родился в 1926 г.); в медицинской протозоологии — Ш. Мошковский (1895–1982); в цитологии бактерий — Г. Эпштейн (1895–1935); начало исследованиям физико-химического состояния клеток положил А. Гурвич (1874–1954); физико-химическим исследованиям в патофизиологии — А. Чарный (1891–1953); новую главу в биохимии белков и аминокислот открыли Б. Збарский (1885–1954; участвовал в бальзамировании тела В. Ленина) и А. Браунштейн (1902–86); в области обмена фосфорных соединений — Д. Л. Фердман (1903–70); липоидного и жирового обмена — С. Лейтес (1899–1972); биохимии и гормонов — А. Утевский (1904–88); основоположником медицинской генетики в СССР был С. Левит (1894–1943); психогенетики — В. Эфроимсон; химического мутагенеза — И. Рапопорт; вирусологии — Л. Зильбер; иммуноморфологии — Л. Рапопорт (1898–?); иммунотерапии туберкулеза — М. Цехновицер (1890–1945); нового метода иммунизации против столбняка — И. Рогозин (1900–73); микробиологии туляремии — Л. Хотеневер (1896–1948), и многие другие.
В клинической медицине основателями и главами ведущих научных школ (из которых вышли почти все крупные советские ученые-медики следующего поколения) были: М. Вовси; кардиолог М. Губергриц (1886–1951); фтизиатры А. Рубель (1867–1938), Г. Рубинштейн (1871–1955), А. Штернберг (1873–1927); диетолог М. Певзнер (1872–1952); гастроэнтеролог Р. Лурия (1874–1944); эндокринологи М. Брейтман (1876–?), В. Коган-Ясный (1889–1958), Н. Шерешевский (1885–1961); гематолог И. Кассирский (1898–1971); физиотерапевт — С. Вермель (1868–1926); урологи Я. Готлиб (1888–1951), И. Шапиро (1877–1961), А. Фрумкин (1897–1962); невролог Л. Минор (1885–1942); невропатологи М. Маргулис (1879–1951), М. Кроль (1879–1939, лечил В. Ленина), И. Гейманович (1882–1958), А. Лурия; психиатры М. Гуревич (1878–1953), Л. Розенштейн (1884–1934), М. Серейский (1885–1957), Е. Авербух (1900–85, умер в Израиле); гинекологи И. Брауде (1882–1961), А. Мандельштам (1894–?), А. Лурье (1897–1958), В. Броннер (1876–1937, венерология); дерматологи А. Кричевский (1896–1956), Л. Машкиллейсон (1898–1964); рентгенологи С. Френкель (1895–1937), М. Неменов (1880–1950), Д. Рохлин (1895–1981); офтальмологи М. Авербах (1872–1944), С. Компанеец (1873–1941, оториноларингология); в брюшной хирургии — Н. Гуревич (1871–1960), В. Левит (1883–1961), Б. Линберг (1885–?; хирургия легких), С. Холдин (1896–1975, электрохирургия злокачественных опухолей), Д. Зимонт (1883–?, хирургия верхних дыхательных путей); в фармакологии О. Магидсон (1890–1971), В. Карасик (1894–1964), А. Черкес (1889–1968), М. Машковский (1908-?); в профпатологии — Н. Вигдорчик (1874–1954); гигиенисты З. Френкель (1869–1970), С. Черкинский (1897–1980), и многие другие. С конца 1940-х гг. началось массовое вытеснение с ведущих позиций в советской медицине ученых-евреев (см. Врачей дело), и позднее лишь очень немногие из них становились лидерами крупных научных школ (как, например, в восстановительной ортопедии и травматологии Г. Илизаров (1921–92).
Медицинская наука в Израиле является интегральной частью медицины западного мира. Это обусловлено высоким уровнем и широким размахом проводимых исследований (см. Государство Израиль. Наука. Медицинские исследования), периодической работой практически всех израильских ученых-медиков в ведущих научных центрах США и Западной Европы, а многих видных западных медиков в Израиле, выполнением ряда крупных совместных научных проектов и постоянным участием израильских ученых во всех важных медицинских конгрессах и конференциях. Серьезный вклад в биохимию и разработку смежных с ней проблем медицины внесли: И. Беренблюм (1903–2000) — теорией двухфазового механизма образования опухолей; А. Де Фриз (1911-96) — теоретической моделью эпидемиологии почечно-каменной болезни, особенно в тропическом климате; Ш. Хестрин (1912–62) — исследованиями биохимии сахаров и синтеза полисахаридов у бактерий; Б. Шапиро (1913–?) — результатами в биохимии патологических процессов; Д. Файнгольд (родился в 1922 г.) — в микробиологической биохимии; М. Села — исследованиями структуры и функций протеинов; М. Шрамм (родился в 1927 г.) — в биохимии мозга; Г. Авигад (родился в 1930 г.) — в области биосинтеза сахаридов и метаболизма углеводов; А. Левицкий (родился в 1940 г.) — молекулярных механизмов действия гормонов и факторов роста, и многие другие. Медицинскую биофизику и ядерную медицину развивает школа Х. Атлана (родился в 1931 г.); одним из главных создателей нового вида хроматографии (хроматография по сродству), мощного современного средства медицинских и биологических исследований, является М. Вилчек (родился в 1935 г.), лауреат Государственной премии и премии Вольфа. Фундаментальные результаты в области патофизиологии и патологии получили С. Хестрин-Лернер (родился в 1918 г.) и И. Левий (родился в 1926 г.). Бактериология и иммунология достигли современного уровня благодаря работам Ш. Адлера, Ц. Салитерника (1897-?), А. Л. Олицкого (1898–1975), Я. Вандер-Хедена (1891–1968), М. Ашнера (1901–83) и других. Важные достижения в эндокринологии принадлежат Х. Вертхеймеру (1891–1978), особенно в области диабета и метаболизма жиров; И. Линднеру (родился в 1922 г.) — в области гормонов и функций гипофиза, и многим другим; в онкологии — Л. Заксу (родился в 1924 г.; лауреат премии имени Вольфа), канцерогенез, цитогенетика; Р. Катаму (родился в 1942 г.), иммунология, иммунотерапия и химиотерапия рака, и другим; в гематологии — М. Рахмилевичу (1899–1985), метаболизм витамина Б и фолиевой кислоты; Х. Шиба, наследственные болезни крови, а также тропическая медицина; в нейрологии — Л. Хальперну (1902–68), заболевания экстрапирамидной системы, функции чувствительных нервных волокон и лобной области головного мозга; Ш. Фельдману (родился в 1923 г.), нервная регуляция секреторной деятельности; Р. Верману (родился в 1929 г.), электрофизиология центральной нервной системы, и многим другим.
Клиническая медицина в Израиле многим обязана А. Тихо (1883–1960) и Р. Штейну (1898–?), основателям школы современной офтальмологии в стране; А. Достровскому (1887–1975), заложившему основы израильской дерматологии; Б. Цондеку; Х. Каган (1899–1978), организовавшей педиатрическую службу; И. Б. Майкелсону (1903–83), получившему важные результаты в области предотвращения слепоты; Х. Н. Нойфельду (1923–86), мировому авторитету в области анатомии, патологии, эмбриологии и клиники сердца; М. Кейну (родился в 1923 г.), открывшему новую страницу в урологии, особенно в исследовании болезней мочевого пузыря; Ш. Марину (родился в 1933 г.), работающему в области наследственных глазных болезней; Х. Соммеру (родился в 1935 г.), который существенно развил экспериментальную оториноларингологию; Д. Рахмилевичу (родился в 1942 г.), описавшему, в частности, воздействие интерферона на патогенез воспалительных заболеваний кишечника, и многим другим. На мировом уровне находится в Израиле хирургия, где наиболее важные достижения принадлежат: в общей хирургии — Н. Зальцу (1912–?); хирургии сердца — И. Б. Борману (родился в 1929 г.); хирургии желудочно-кишечного тракта — А. Дурсту (родился в 1934 г.); в ортопедической хирургии — Г. Робину (родился в 1928 г.) и Ш. Порату (родился в 1942 г.); в пластической хирургии — М. Р. Векслеру (родился в 1934 г.), и многим другим. В развитии теоретической и клинической медицины в Израиле плодотворно участвуют многие выходцы из Советского Союза. Об организации системы израильского здравоохранения см. Государство Израиль. Здравоохранение. См. также Больницы.
ОБНОВЛЕННАЯ ВЕРСИЯ СТАТЬИ ГОТОВИТСЯ К ПУБЛИКАЦИИ