мицвот
МИЦВО́Т (מִצְווֹת, ед. число מִצְוָה, мицва, буквально `повеление`, `приказание`), предписания и запреты еврейской религии. В обычном словоупотреблении мицва — всякое доброе дело. Уже в Талмуде это слово употреблялось для обозначения похвального поступка, хотя бы и не предписанного законом (Хул. 106а; ср. Гит. 15а). Хотя в Пятикнижии для обозначения закона употребляются различные термины — хок (Чис. 30:17), хукка (Исх. 27:21), мишпат (Втор. 4:5), эдут (Втор. 4:45), мишмерет (Лев. 8:35) и тора (Исх. 16:28) — лишь слово мицва употребляется для обозначения всех видов предписаний. Согласно традиции, кристаллизация которой произошла в школе рабби Акивы, насчитывается 613 мицвот — тарьяг мицвот (тарьяг — буквенное обозначение числа 613), которые представляют собой кодификацию библейского права на основании соответствующих стихов Пятикнижия, иногда толкуемых иносказательно. Впервые число 613 упоминает амора (см. Амораи) рабби Симлай, живший в начале 4 в.: «613 мицвот даны Моисею, 365 запретов по числу дней солнечного года и 248 предписаний по числу органов человеческого тела» (Мак. 23б). Несколько позднее это число получило обоснование гематрией: 611 (= Тора) + 2 (две первые из Десяти заповедей, данных Богом Моисею на горе Синай). С увеличением числа ритуальных предписаний, сформулированных законоучителями Талмуда, мицвот стали делить на две категории: мицвот де-орайта, библейские предписания, и мицвот де-раббанан, предписания законоучителей (Псах. 10а: Сук. 44а). В некоторых случаях мицвот подразделялись на менее важные, мицвот каллот, и более важные, мицвот хамурот (например. Хул. 12:5; Иев. 47б; Ав. Зар. 3а). Нередко проводится также различие между ритуальными мицвот (мицвот бейн адам ла-Маком, буквально `предписания об отношениях между человеком и Богом`) и этическими мицвот (мицвот бейн адам ле-хаверо, буквально `предписания об отношениях между человеком и его ближним`). Поздние пророки (см. Пророки и пророчество) подчеркивали примат этических мицвот перед ритуальными. Однако законоучители призывали к соблюдению всех мицвот, независимо от их важности, так как награда за исполнение каждого из предписаний неизвестна человеку (Авот 2:1). Аврахам Ибн Эзра, Нахманид и особенно рабби Шим‘он бен Цемах (см. Дуран) подвергали сомнению само число 613, хотя большинство сомневавшихся считали, что традиционное число мицвот отражает мнение законоучителей Талмуда.
Выполнение мицвот обязательно для мальчиков с 13 лет (см. Бар-мицва) и девочек с 12 лет (см. Бат-мицва). Большинство мицвот сопровождается произнесением бенедикции, отсутствие которой, однако, не обесценивает исполнения мицвот. Поступок, противоположный мицве, называется авера (`проступок`, `прегрешение`); если авера совершается ради исполнения мицвы, все действие рассматривается как авера. Цель, согласно еврейскому религиозному законодательству, не оправдывает средств. Исключение составляет принцип пиккуах-нефеш, допускающий ради спасения жизни нарушение большинства предписаний.
Древнейшие классификации мицвот в анонимных произведениях литургической поэзии перечисляют 613 мицвот, так называемых азхарот, представляют их деление на предписания и запреты, причем порядок мицвот в каждой из этих категорий свободный. Азхарот были включены в литургию, главным образом в ее сефардский (см. Сефарды) вариант (носах, нуссах). Для эпохи гаонов характерно добавление третьей категории — парашийот, в которую выделяются так называемые общественные мицвот (например, выделение городов колену Леви, строительство Храма и т. п.). Классификация, в соответствии с Десятью заповедями, — принцип, намечающийся уже у Филона Александрийского и принятый Са‘адией Гаоном, Ицхаком Абраванелем и многими другими. Маймонид в книге «Сефер ха-мицвот» («Книга предписаний») предложил логическую классификацию в рамках основного деления на предписания и запреты.
Уже в эпоху Первого храма некоторые законы Торы, наряду с установлениями царских властей, служили источником права. В эпоху Второго храма продолжалось постепенное превращение Торы — Письменного Закона — в основу всеобъемлющей правовой системы — Устного Закона. Важным этапом была деятельность Эзры, законодательство которого опиралось на Писание. В результате этого процесса мицвот приобрели особое значение в жизни народа Израиля (см. Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк), видевшего в их исполнении цель и оправдание своего существования.
Согласно традиции, большинство мицвот даны Израилю путем откровения — в непосредственном обращении Бога как к прародителям человечества, так и к Аврааму и к народу Израиля, и потому Тора видит в библейском законодательстве совершенное выражение идеальной справедливости. Поэтому библейские пророки видели в велениях совести Божественные заповеди, не менее важные, чем те, что даны Израилю на горе Синай. Божественный источник мицвот означает их вечность и неизменность как абсолютных основ морали и права. Такое представление, однако, не привело в талмудическую эпоху к догматической окаменелости, напротив, законоучители считали необходимым, с одной стороны, уточнить и специфицировать мицвот, чтобы предотвратить всякую возможность их нарушения, а с другой — обусловить некоторые мицвот (например, смертную казнь по приговору суда) столь жесткими ограничениями, чтобы их выполнение становилось фактически невозможным. В некоторых, хотя и весьма редких случаях, было постановлено, что Галаха отменяет Писание.
Мицвот, непосредственно заповеданные Богом, выполняются не в силу веления совести, а в силу повиновения Богу. Эти мицвот объясняются фактами священной истории Израиля — Заветом Бога с Авраамом и его потомками (символами чего служат обрезание и суббота) и Исходом из Египта, который начался под знаком дарования Израилю Десяти заповедей. Поиски «смысла мицвот» (та‘амей ха-мицвот) диктуются стремлением дополнить универсальную обязательность религиозного повиновения готовностью индивида принять ее добровольно. Уже в Пятикнижии объясняется смысл некоторых мицвот (например, Исх. 22:26; 23:9; Втор. 11:19; 17:16, 17; 23:4, 5) и подчеркивается мудрость Закона (Втор. 4:6–8). При этом Писание не проводит принципиального различия между религиозно-этическими и практическими основаниями, настаивая, что действия человека определяют отношение к нему Бога и таким образом прямо влияют на его жизнь. Согласно Торе, воздаяние за добро и зло осуществляется в этой жизни, и основа надежды на воздаяние — чувство ответственности человека перед его детьми и внуками. В эпоху Второго храма распространяется вера в воздаяние и в будущей жизни. Тогда же в отношении к мицвот появляется новый элемент — «радость мицвы», то есть внутреннее удовлетворение и удовольствие, проистекающие от выполнения заповедей. Хотя мицвот не ставят целью удовольствие исполняющего их, истинная радость и святость могут быть достигнуты только благодаря их выполнению: «Бог пожелал удостоить Израиль, и потому Он увеличил Закон и умножил проистекающие из него мицвот» (Мак. 3:16). В эпоху Второго храма было выдвинуто также требование исполнения мицвот не как средства, а как самоцели. Начиная со 2 в. н. э., нападки христиан на Закон побуждали законоучителей подчеркивать важность соблюдения мицвот без попыток найти им рациональное обоснование (Пс. 119а; ср. Санх. 21б).
В еврейско-эллинистической литературе впервые намечается тенденция к рационализации мицвот, они трактуются как заповеди, направленные на превращение Израиля в народ добродетели, на привитие индивиду чистого образа мыслей и т. д. Все мицвот обладают равной ценностью, и каждый их элемент имеет глубоко разумное обоснование. Тенденция трактовки мицвот как естественного закона, с одной стороны, и чистой морали — с другой, нашла наиболее полное выражение у Филона, интерпретировавшего Десять заповедей как общие правила, а мицвот — как их детализацию. Филон подразделяет мицвот на мицвот веры, мицвот морали и мицвот поступков, ведущих к вере и морали, и рассматривает всю совокупность мицвот как путь к философскому идеалу чистой жизни.
Среди еврейских мыслителей средневековья Са‘адия Гаон (см. выше) был первым, кто разделил мицвот на рациональные (сихлийот), охватывающие сферу человеческих взаимоотношений, и основанные лишь на Откровении (шим‘ийот), которые также, в конечном счете, разумны, хотя, вследствие превосходства Божественной мудрости над человеческой, их разумность недоступна нашему пониманию. Однако, как считает Са‘адия, исполнение этих мицвот оказывает благотворное влияние на душу, способствуя ее здоровью и благоденствию. Бахья Ибн Пакуда, находившийся под сильным влиянием мусульманских моралистов, делит мицвот на «обязанности тела» (ховот ха-‘эварим) и «обязанности сердца» (ховот ха-левавот). «Обязанности тела» подразделяются на рациональные и основанные лишь на Откровении, в то время как «обязанности сердца» («мудрость совести»), среди которых вера, упование, богобоязненность и любовь, — рациональные и общие для всего человечества. Поэтому избранность (см. Избранный народ) Израиля требует выполнения особых заповедей, цель которых — напоминать Израилю об «обязанностях сердца» и побуждать к их исполнению. Иехуда ха-Леви делит мицвот на три категории — рациональные (сихлийот), то есть мицвот души (нафшийот), поведенческие (минхагийот), относящиеся к сфере общественных отношений, и основанные лишь на Откровении (шим‘ийот), то есть Божественные (Элохийот). Последние мицвот предназначены приблизить человека к Богу, что и есть высшая цель, ступенями на пути к которой служат рациональные и поведенческие мицвот. Аврахам Ибн Эзра проводит различие между тремя видами мицвот: «законами» (пиккудим), которые зиждутся на вечных основах человеческой души; «символическими» мицвот, связанными с Творением (суббота), Исходом (Песах, Суккот, тфиллин и другие) и т. д.; «скрытыми» мицвот (мицвот не‘эламот), которые, хотя и могут на первый взгляд показаться противоречащими разуму, на самом деле согласуются с ним. Цель этих мицвот — предотвратить действия, противные природе (например, запрет варить козленка в молоке матери, запрет ша‘атнеза и т. п.), или принести разумную пользу (например, изоляция прокаженного, законы кашрута и т. п.), а некоторые из них обладают астрологическим смыслом (например, мицвот, относящиеся к календарю).
Аврахам бен Давид ха-Леви Ибн Дауд заменил понятия «рациональные» и «основанные лишь на Откровении» понятиями «общепринятые» (мефурсамот) и «полученные» (мекуббалот). «Общепринятые» мицвот относятся к человеческим взаимоотношениям и одинаковы у всех народов.
Маймонид также возражал против деления мицвот на «рациональные» и «основанные лишь на Откровении». Все мицвот проистекают из мудрости Бога, а не произвольного акта Божественной воли. В некоторых случаях (например, запрет убийства или воровства) польза мицвот очевидна, в других же (например, запрет засевать поле различными семенами) она не ясна. Первые из них Маймонид называет «указами» (мишпатим), вторые — «законами» (хукким). Цель всех мицвот — достичь морального совершенства, следуя «среднему» (не впадать в крайности, которые суть пороки). Хотя действие не всех мицвот ясно, не нужно исследовать детали, достаточно понять общий смысл мицвот — внедрение правильных мнений путем отвращения от идолопоклонства, что и есть первая цель Торы. Мицвот интерпретируются Маймонидом в книге «Наставник колеблющихся» крайне рационалистически: законы кашрута способствуют поддержанию здоровья, запрет разорять гнездо наставляет на путь милосердия, обрезание имеет целью ослабить плотское влечение и укрепить единство народа и т. п. Вместе с тем, у Маймонида в книге Мишне Тора обнаруживается и глубокая вера в сверхразумное основание Божественных заповедей.
Хасдай Крескас рассматривал мицвот как выражение любви к Богу, как стремление к внедрению добродетелей, как помощь в очищении от первородного греха, побуждающего человека к новым прегрешениям. Его ученик, Иосеф Альбо, в полемике с христианством (см. также Диспуты), отрицающим мицвот, разделил мицвот на три категории; мицвот естественной веры (ха-дат ха-тив‘ит), необходимые для существования человеческого общества, мицвот моральной веры (ха-дат ха-нимусит) и мицвот Божественной веры (ха-дат ха-Элохит), указывающие путь к счастью и вечности души.
В каббале мицвот понимаются как выражение мистической силы, оказывающей магическое влияние на реально существующий мир. Первоначально некоторые мицвот — тфиллин, лулав и т. п. — рассматривались как указание на отношения между сфирот. Позднее рабби Эзра из Жероны (Героны), Я‘аков бен Шешет и Нахманид подвергли каббалистической интерпретации «моральные» и «рациональные» мицвот. Книга Зохар трактует смысл субботы, праздников, жертвоприношений и молитв в соответствии с общим принципом — движение, инициированное в нижних сферах, производит движение в высших. Человек, исполняющий мицвот, включается в Божественную потенцию, оказывающую влияние на все происходящее; мир, распадающийся на части, объединяется вновь через исполнение мицвот.
В новое время М. Мендельсон видел в иудаизме три уровня: чисто религиозный уровень, касающийся вечных истин веры и общий для всех цивилизованных народов; уровень исторических истин, известных благодаря традиции, авторитету и свидетельствам; уровень законодательства и судопроизводства, данных еврейскому народу через Божественное откровение и ставших известными через Письменный и Устный Закон. Законы предписывают определенные действия и веру в вечные и исторические истины, которые самоочевидны или доказываются свидетельством. Предписываемые Торой действия — культовые, а не моральные, и именно они составляют специфику иудаизма. В отличие от Баруха Спинозы, видевшего в мицвот государственное право, М. Мендельсон утверждал, что мицвот имеют еще одну цель — пробудить в человеке мысли о вечных и исторических истинах веры, а через это — стремление к вечному блаженству. Поэтому культовые законы шире государственных, и именно они сохраняют свою силу и в галуте. Взгляды Мендельсона приобрели особое значение в период борьбы за эмансипацию. Г. Риссер, развивая концепцию Мендельсона, подчеркивал чисто религиозный характер мицвот. Несогласие с концепцией Спинозы выразилось в творчестве Г. Когена. Против пренебрежения «культовым» законом выступили Л. Цунц и другие, настаивавшие (в терминах Канта и Мендельсона) на том, что культ — средство укрепления нравственности. А. Гейгер признавал те «культовые» мицвот, которые способны пробуждать религиозные и нравственные эмоции. Еврейские теологи рассматривали ритуал как символическое выражение морально-религиозного содержания, что легло в основу реформизма. Ортодоксальный символизм, базирующийся на нравственной основе, был пересмотрен Ш. Р. Гиршем, видевшим в мицвот главным образом психологически-воспитательную ценность.
А. И. Кук предложил оригинальную концепцию, согласно которой скрытый смысл мицвот — в будущем, то есть в достижении человечеством совершенства через посредство народа Израиля.
Господствующая тенденция в еврейской теологии 20 в. — отказ от выискивания в мицвот иносказательного смысла. Л. Бек сосредоточил свое внимание на двух основных аспектах — мистическом и заповеданном. Ф. Розенцвейг различал повеление и закон. Бог, согласно Розенцвейгу, — не законодатель; Он повелевает, и каждое исполнение мицвы содействует реализации Божественного единства. См. также Галаха.